Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

— Все это звучит очень… очень страшно, Нейл. Инспектор действительно думает, что убийца попытается сюда проникнуть?

Он развел огромными, красивой формы руками.

— Если она заговорит, его повесят, — просто ответил он.

Я подошла к кровати и посмотрела на Роберту. Она лежала очень спокойно, и, хотя мне показалось, что ее кожа отчасти утратила свою льдистую прозрачность, девушка была ужасающе бледна. Лицо осунулось и стало крошечным; неподвижное тело, завернутое в одеяло, тоже как будто усохло. Казалось, что ни опасность, ни «потенциальный динамит», ни призрачный риск того, что есть кто-то, кому необходимо заставить ее молчать, не существуют. Трудно было поверить, что эти сухие губы когда-нибудь заговорят снова.

Но как только я отошла от кровати, Роберта пошевелилась и застонала, ресницы ее задрожали. Темная голова беспокойно заметалась на подушке.

— Вот, — отозвалась миссис Персимон, стоя у огня. — Чай готов.

Мы капнули несколько капель слабого сладкого напитка ей в рот и с радостью увидели, как слегка вздрогнули мускулы на ее шее — она глотнула. Я начала потихоньку вливать в нее с чайной ложечки животворную глюкозу, с тревогой глядя, как меняется ее восковое лицо.

— Пойду приготовлю бульон, — сказала миссис Персимон и вышла.

Зазвенел телефон, и я испуганно подскочила, пролив чай на простыни.

Нейл поднял трубку, послушал, а потом обратился ко мне:

— Инспектор поднимается. Доктор приехал.

— Слава богу! — с жаром воскликнула я.

— Воистину так.

Через минуту к нам пришли инспектор Маккензи и доктор, и я с радостью наблюдала за тем, с каким профессионализмом последний осматривает Роберту. Наконец он укрыл ее снова и перевел взгляд на инспектора.

— Ничего страшного, за исключением ноги, — резюмировал он. — Царапины и раны со временем заживут. Главное теперь — нога. Мне нужна помощь Мэри Персимон и кого-нибудь еще.

Он вопросительно глянул на меня из-под бровей, но тут вмешался инспектор:

— Нет, мисс Брук на сегодня достаточно, к тому же ей придется сидеть с больной всю ночь. Попросите миссис Персимон позвать горничную, и я тоже останусь. Вот телефон, доктор, если хотите позвонить.

— Что? Ах да.

Доктор поднял трубку и стал диктовать список того, что ему надо.

Инспектор Маккензи повернулся ко мне.

— Я попросил на кухне, чтобы вас накормили как можно быстрее, — доложил он. — Через десять минут еда будет готова. Ступайте вниз, девочка. Я позову вас, когда понадобитесь.

Кинув еще один взгляд на крошечную фигурку на кровати, я пошла вниз.

В гостиной был Родерик. По-видимому, он ждал меня, потому что с моим появлением ринулся ко мне вверх по лестнице, сильно встревоженный.

— Как она? Что говорит доктор?

— Не много, — ответила я. — Помимо сломанной ноги он не обнаружил серьезных повреждений, но, по-моему, двух ночей, проведенных в пещере, может оказаться достаточно, чтобы она умерла.

— А что доктор об этом думает?

— Он не говорит. Полагаю, любой человек, прошедший через такое, находился бы на грани смерти. Правда, она молодая и очень сильная, к тому же ей удалось найти сухое убежище от ветра и дождя.

— Она до сих пор без сознания?

— Да.

— Выкарабкается, — уверенно сказал он. — Как только ей вправят ногу… наверное, они сейчас этим и занимаются?

— Да. Миссис Персимон помогает. А меня послали вниз, чему я рада.

— И я рад. Вы выглядите очень усталой, Джанет.

Я улыбнулась:

— Спасибо и на том.

— Простите, но это правда. — У него все еще был обеспокоенный вид. — Вам ведь не надо возвращаться к ней и сидеть там?

— Инспектор хочет, чтобы я оставалась с ней всю ночь.

— Что за чушь! — рассердился он. — С вас уже хватит! Почему бы с ней не посидеть миссис Корриган?

— Ей досталось так же, как и мне.

— Тогда миссис Каудрей-Симпсон.

Я осторожно заметила:

— Инспектор Маккензи дал мне понять, что меня он не включил в список подозреваемых.

— Он… — Родерик запнулся, его синие глаза сузились. — Неужели он подозревает женщин?

— Кажется, он подозревает всех, — неуверенно ответила я. — Я же, ко всему прочему, не замужем за подозреваемым, понимаете?

Он раскрыл рот, хотел что-то сказать, но промолчал, твердо сжав губы. Отведя от меня взгляд, он стал изучать узор на ковре.

Я торопливо проговорила:

— Со мной все будет в порядке, Родерик. Мне придется лишь поить ее время от времени, так что я смогу немножко поспать. По правде говоря, там очень уютно: огонь, чайник — все, что полагается!