Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

— Ну, в такую грозу, — начала рассуждать я, — и если он полагал, что в доме пусто…

— Да, конечно. Я тоже так подумал. Но он не просто дергал окно. У него был какой-то инструмент, и он пытался взломать окно. А я стоял тут как дурак и просто наблюдал за ним. Знаете, не очень-то бываешь готов к подобной ситуации. Потом я пришел к выводу, что должен его каким-нибудь образом задержать. И следовательно, дождь там или не дождь, надо выйти наружу через черный ход и напасть на него сзади.

— У него было оружие, — произнесла я.

Он удивился:

— Правда?

— Мне так кажется. Но пожалуйста, продолжайте.

— Вообще-то, я человек нерешительный… нерешительный в такого рода ситуациях. Но ведь решительные попадаются только в телесериалах. В доме, конечно, оружие имеется, однако мне и в голову не пришло проверить, на месте ли оно. Но, по-видимому, защищаться мне было чем-то надо, так как обнаружил, что стискиваю в руке молоток… геологический… и, когда я обошел дом, он находился уже у кухонного окна.

— О господи! И?..

— Не знаю, что было бы потом, но он почему-то сдался. Рано или поздно он бы открыл окно, да и любой мог бы это сделать, но он, по-видимому, слишком хорошо подумал о крепости этих окон. Сначала он стоял у подоконника, а затем вдруг исчез. Я побежал наверх — оттуда лучше видно — он несся через сад, освещая себе путь фонариком, а потом пробрался по тропе между скал, причем так быстро, словно очень хорошо знал дорогу. Я, понятное дело, знал, что тропа ведет к Камас-на-Добхрейн, а нотариусы сообщили мне, что коттедж сняла девушка, поэтому мне стало интересно, что же повело его туда. Я хочу сказать, что больше ему было некуда идти. Вот я и решил последовать за ним и поглядеть, что происходит.

— Но у вас была с собой спортивная сумка. Бутафория, чтобы оправдать историю с палаткой?

— Более или менее. Вообще-то, я взял с собой сюда палатку… хочу поработать на Эйлеан-на-Роин, Тюленьем острове, там, где башня. Решил разбить там лагерь, чтобы не зависеть от приливов и отливов. Палатку я на следующее утро там поставил.

— Я знаю. Я ее видела. Но ведь вам не удалось бы все время выдавать себя за ученого? Если вы встретили Ивэна Макея, то…

— Теперь-то он меня наверняка вспомнил. Да, и тут я вас обманул. Но не об интрузии, тут я говорил правду. О ней мне рассказал мой коллега, и я намеревался поработать, пока буду на Мойле. Надо же чем-то заняться, пока не уладятся дела с поместьем.

— А ко мне в коттедж вы тоже заявились с молотком?

— Э-э… не помню. Кажется, нет. И когда он открыл мне дверь, я тут же его и узнал. А так как он явно не узнал меня, я решил не говорить, кто я, пока не пойму, во что он играет.

— И я тоже?

— Ну да. И вы.

Я улыбнулась:

— Теперь все понятно. Хочу сказать, что, каковы бы ни были мотивы вашего у меня появления, я рада, что вы пришли. Если он приехал сюда вовсе не с благими намерениями, вся ситуация могла бы обернуться иначе… хотя вел он себя вежливо, и я не боялась.

— Я видел. Поэтому и подумал, не замешаны ли и вы тоже. Может, он назначил вам в коттедже встречу. Утром я выяснил, что судно его в Срединном Доме, но, когда я увидел его в первый раз, я не знал, что он с Мойлы, и до меня не дошло, что ему известны здесь все ходы и выходы. Я только предположил, что он бежит к бухте Выдр.

Наступила пауза, во время которой он изучал пятно на ковре. Потом поднял взгляд на меня.

— А как он объяснил вам то, что не стал ночевать на судне и предпочел в такую погоду добираться до бухты Выдр?

— Сказал, что коттедж — его родной дом и что… хотя, может, и врал… не знал, что его родители уехали. Я думаю, что он действительно не знал, что в доме теперь живу я.

Некоторое время он молчал и, нахмурившись, глядел из окна на заброшенный сад.

— И все равно, я не понимаю, какую игру он ведет, и хочу доложить вам, что мне это не нравится.

— А когда вы вдвоем отправились на поиски палатки, что тогда было?

— Ничего особенного. Мы вроде бы поискали ее по пути к бухте, но затем он отправился к своему судну, и теперь его нет. И куда оно делось, я не знаю. А вы его больше не видели?

— Нет. И что теперь вы станете делать?

— Надо надеяться, что ничего и не придется делать. Я действительно не знаю, что еще предпринять. Разве только ждать и держать ухо востро. Ведь не произошло ничего особенного, чтобы сообщать об этом в полицию. В конце концов, он же ничего не сделал, лишь нарушил границы частных владений, а бродить вокруг пустого дома в грозовую ночь и дергать за окна вряд ли можно считать преступлением…