Ирина Горбачева: Майор Снежина. Старые дела [СИ]

***

На четвёртый день к Семёну пришёл расстроенный Аркадий.

– Где ты был? – с порога накинулся на него Семён.

– Спокойно, спокойно, – остановил его Аркадий, – где я был не важно. Важно, что я в курсе последних событий. Скажу больше, сегодня утром её нашли.

– Да ты что? Надо женщинам сказать, а то старушка умирает от неизвестности.

– Подожди, – Аркадий остановил друга, – пусть менты сами скажут, они сейчас приедут.

– Она, что мертва?

– Лучше бы была мертва. Её случайно нашли за несколько десятков километров от Южноморска. На ней нет живого места. Она сейчас в больнице, но там опустили руки, они ничем ей не могут помочь.

– Откуда ты всё это знаешь? – Семён подошёл вплотную к Аркадию и взял его за грудки.

– Не сходи с ума, – Аркадий отшвырнул руку друга, – знакомый опер сказал. Он был там.

– Поехали в больницу, где она находится? Ты должен сделать так, чтобы меня пустили к ней, раз у тебя везде такие знакомства.

– Сеня не сходи с ума. А если она умрёт у тебя под ножом?

– Поехали!

Друзья вышли из флигеля и увидели во дворе милицейский «бобик», тут же послышалась сирена «Скорой помощи». Врачи «скорой», погрузили старушку вместе с почти бесчувственной матерью Марианны в автомобиль и помчались в больницу. Следом за ними погрузившись в милицейский автомобиль, поехали в больницу Семён и Аркадий, который попросил приехавшего знакомого опера Петровича, поговорить с врачами и помочь Семёну принять участие в спасении девочки.

***

Марианна лежала на операционном столе. Вокруг суетились люди в белых халатах, изредка бросая друг другу короткие фразы понятные только им. Большой круглый операционный светильник ярко освещал не только стол, над которым колдовали врачи, но как казалось всё помещение, делая его неестественно светлым. Медсестра вытирала крупные капли пота, застилающие глаза хирургу, который колдовал над телом Марианны.

– Скальпель. Никитична быстрее, тампон, ещё тампон. У неё открылось кровотечение. Мы теряем её.

– Как в кино, – подумалось Марианне, и тут же её мысль оборвалась.

Её охватила паника, – а почему всё это я наблюдаю со стороны? И свет такой неестественно яркий? Нет, это невозможно!

В этот момент она увидела себя лежащей на операционном столе.

– Почему моё лицо так изуродовано? Как это я могу видеть себя? Нет, это не я! Наверное, это сон. Это не моё лицо!

Изображение опять увеличилось.

– Нет, нет, там лежу не я! Это сон и мне всё это снится! Такого быть не может. Это всё ерунда, конечно, это сон! Сейчас я проснусь и…

Но она не проснулась. Она видела себя лежащей под белой простынёй. Видела, как уставший и опустошённый хирург обессиленно снял с лица медицинскую маску, бросил окровавленные перчатки в урну и медленно подошёл к раковине. Включив воду, он долго стоял и смотрел на льющийся поток воды.

– Я бы убил того, кто сотворил с ней такое. Она же ещё ребёнок!

– Семён Давидович, я сообщу родителям, – тихо предложила медсестра.

– Отдыхайте Алла Никитична. Я сам.

– Мама? – теперь Марианна оказалась вне операционной и видела серую от горя мать, – почему, зачем она здесь? Мамочка, не плачь, это просто страшный сон. Сейчас я проснусь и…

Но она опять не проснулась.

– Мы сделали всё, что могли, – услышав от хирурга эти слова, мама упала в обморок. Приехавший отец, поддерживающий её, произнёс сквозь слёзы: – не может этого быть.

Марианна увидела бабушкиного квартиранта питерского хирурга и кинулась к нему. Она стала его бить кулаками в грудь и громко кричать.

– Ты ослеп? Ты что говоришь? Я вот, живая, стою перед вами, открой свои глаза!

Но он, не замечая ее, участливо положил на плечо отца руку со словами:

– Я вам сочувствую, держитесь.

Марианна кинулась к отцу.

– Папа это сон! Не верь ему! Мы с вами все спим. Это просто страшный сон. Я жива! Мама, мама! Посмотри на меня, посмотри на меня, я живая, мамочка. Я проснусь! Я никогда не умру!!!

***

– Не трогайте меня! Уберите свои руки! – забилась Марианна в руках двоих мужчин, которые, вдруг, подхватили её лёгкое тело и положили его вперёд ногами на гладкую ленту, сверкающую металлическим светом и ведущую куда-то вниз, как эскалатор в метро.

Она неслась по этой отдающей холодом скользящей замкнутой поверхности, а вокруг мелькали огни туннеля. В голове была только одна мысль.

– Почему они меня положили вперёд ногами? Что всё это значит? Неужели это правда, неужели это конец? Конец моей жизни? Так мне всего восемнадцать, я ещё ничего не успела. Не может быть, чтобы я умерла. Почему я не могу проснуться?