Сэйтё Мацумото - Тайна субургана. И если я умру завтра... Среда обитания

Шушма вышел во двор и подозвал того самого темнолицего монашка:

— Ну как? Не было ли каких указаний от хубилгана-ламы? — спросил он шепотом.

— Наставник велел хорошенько проверить пришельца, наш ли это человек, — так же еле слышно прошептал монашек.

— Ясно. Ступай.

Вернувшись в комнату к Пурэвжаву, он буквально сбивался с ног, стараясь угодить ему, то предлагая какое-нибудь редкое блюдо, то подливая черной китайской водки.

— Я ведь уроженец Харбина, — как бы невзначай заметил Шушма, желая таким образом выведать у Пурэвжава, действительно ли тот прибыл оттуда. — Мне было бы очень приятно услышать из ваших уст хоть несколько слов об этом замечательном городе.

Пурэвжав был готов к подобному вопросу и спокойно ответил:

— Харбин мне тоже понравился. Жаль только, что я пробыл там всего два дня, да и то в кабинете господина Инокузи, до ряби в глазах изучая секретные бумаги. Правда, оба вечера я провел прекрасно. — Пурэвжав откинулся на мягкие подушки, не спеша закурил дорогую японскую сигарету и стал с мечтательным видом выпускать аккуратные колечки дыма. Он назвал несколько улиц, описал два-три наиболее примечательных здания, ресторацию, а затем подробно рассказал о своем посещении некоторых злачных мест и даже назвал по именам их содержателей.

Глаза Шушмы заблестели.

— О, вы действительно все прекрасно разглядели. Сразу чувствуется острый глаз разведчика, — похвалил он.

— Такова наша судьба: сегодня — здесь, а завтра — неизвестно где. Вообще, в последние годы я работал в основном среди баргутов и сунэдов [9] Сунэды — одно из монгольских племен, проживающих на территории Внутренней Монголии. , по-китайски они говорят отвратительно, а по-японски едва понимают…

— Не извольте беспокоиться, светлейший гость, — прервал его Шушма, — уж мы-то ничего не пожалеем для нашего дела. А сейчас не угодно ли вам отдохнуть? — спросил он, пытаясь таким образом закончить затянувшийся разговор и, вероятно, считая свою сегодняшнюю миссию оконченной.

— Мне бы сходить в баню. Грязь с себя смыть. В какую-нибудь захолустную баньку, где поменьше народу. Устроите? — спросил Пурэвжав, потирая руки.

— Ай, можно, можно! И как это я сразу не догадался вам предложить, — засуетился Шушма. — Есть здесь одна хорошая банька на Широкой Китайской улице. Там, на окраине города, даже днем почти всегда безлюдно. А банька что надо! — хитро сощурив глаза, заулыбался он. Подождите немного, я велю найти провожатого.

Очень скоро Шушма вернулся.

— Вы один желаете пойти или дать вам человека?

— Благодарствую. Знаете, не нужно никого, — отказался Пурэвжав, — я, пожалуй, один пойду. Говорят, что ходьба на своих двоих — лучшее средство узнать город. Да и спешить мне некуда, а после такой обильной трапезы невредно будет немного проветриться перед банькой. — Пурэвжав тоже широко улыбнулся этому толстому, лоснящемуся от жира китайцу.

— Надеюсь, наш дорогой гость не заблудится в Улан-Баторе? — лебезил Шушма. Он подробно рассказал, как найти баню, подал ключ от дома, пожелав приятно помыться, и чинно поклонился: — Я тоже пойду к себе. Неприлично сидеть в чужом доме, когда хозяина нет, — в приторной улыбке он оскалил желтые лошадиные зубы.

Широкая Китайская улица, зажатая между высоченными хашанами, оказалась на самом деле тихой, безлюдной улочкой. А вот и баня — низкий одноэтажный дом с крыльцом. И очереди никакой. На крыльце высокий худой китаец с очень узкими мутно-желтыми глазами и рябым лицом. «Опять китаец. Наверное, банщик. Понятно, слежка. Все у них подстроено заранее. Посмотрим, что будет дальше», — думал Пурэвжав, подходя к крыльцу.

Сделав вид, что только сейчас заметил пришедшего, банщик встрепенулся и с радостным видом, как старого знакомого, поприветствовал Пурэвжава.

— Рад вас видеть сегодня. Как вы себя чувствуете? Надеюсь, ваши все в добром здравии?

— Здравствуйте, но я вас что-то не припомню. Вы с кем-то меня путаете, служивый, — не смутившись, ответил Пурэвжав, поднимаясь но ступенькам на крыльцо и давая понять, что он пришел сюда отнюдь не ради праздных разговоров.

— Как же так, — развел руками китаец, — ведь мы с вами чуть ли не каждый день встречаемся на этой улице, да и в баню вы часто ходите?!

— Дешевый прием, — вздохнул Пурэвжав и обернулся к китайцу: — А ну-ка, откройте глаза пошире, посмотрите хорошенько, где это мы с вами встречались? — буркнул он. — А впрочем, если вам так хочется, — смягчил он свой тон, — то можно и познакомиться. Говорят, что человек, имеющий много друзей, подобен широкой степи. Так куда пройти, дружище? Мне бы хотелось побыстрее, — уже совсем дружелюбно сказал он.