Марина Серова - Смертельный конкур

– Смерч, за мной! – крикнула Марина. Я поняла, что следующая попытка коня сбросить меня увенчается его победой, и зажмурилась, вцепившись в гриву со всей силы.

Я сразу не поняла, что произошло: раздался испуганный крик, и в следующий момент конь Марины скакал в одиночестве. Без наездницы. Лошадь неслась как бешеная, и я увидела, как она исчезает в зарослях темного елового леса.

Внезапно Смерч подо мной перестал брыкаться и остановился, словно и его удивило внезапное падение хозяйки. Я тут же спрыгнула на землю и подбежала к девчонке, которая издавала стоны боли, при этом пытаясь подняться на ноги. В руке у нее был зажат длинный кусок черного повода.

– Что же ты на этот раз не удержалась, а? – поинтересовалась я ехидно, схватив Кузнецову под руку и помогая ей подняться. – Я-то думала, ты привыкла ездить с разорванной уздечкой, на прыжке ты ловко удержалась. А в этот раз сплоховала, так?

Марина мне не ответила, только стонала и, прихрамывая на правую ногу, ковыляла рядом со мной. Мне приходилось едва ли не тащить ее на себе.

– Остановись! – прохрипела она, корчась от боли. – У меня нога, похоже, сломана, наступить не могу…

– Я не врач, определить, что у тебя с ногой, не могу, – строго проговорила я. – Звони отцу, говори, где ты, и пусть вызовет «Скорую». А пока, – я ловко нагнулась и подняла свой выпавший револьвер, – раз не можешь идти, мы с тобой присядем и поговорим по душам. Это, – я кивнула головой на оружие, – прибавит нашей дружеской беседе оттенок доверительности. Телефон при тебе? Давай, звони.

Марина вытащила из кармана джинсов маленький мобильник и, даже не пытаясь мне возразить, набрала номер Ивана Андреевича. На револьвер девчонка смотрела как завороженная – может, впервые видела боевое огнестрельное оружие так близко, кто ее разберет. Но я поняла, что револьвер как нельзя кстати. Использовать его по прямому назначению я бы не стала – как-никак первоначальная моя задача – защищать хитроумную девчонку, – но в качестве средства запугивания он пришелся вовремя.

Марина коротко назвала свое место нахождения взволнованному отцу, попросила вызвать «неотложку». В подробности вдаваться не стала – мол, папа, со мной все в порядке, просто ушиб. Я не стала дожидаться, пока она наговорит еще что-нибудь, не относящееся к делу, и выхватила у нее телефон.

– Теперь нам никто не помешает, – удовлетворенно заметила я. – Итак, я тебя внимательно слушаю. Точнее, я буду рассказывать, как все было, а ты можешь дополнять меня пикантными подробностями. Шутить со мной не стоит, ложь я сразу распознаю. Соврешь хоть раз – и я подумаю, кого выбрать в качестве мишени, тебя или Смерча. Мои условия тебе ясны?

Марина затравленно кивнула. Я была уверена, что девчонка не рискнет приврать даже в деталях, и продолжила:

– Начнем по порядку, с уздечки. Ее порвала не Лена и не Жанна, ты выбрала подходящее время, когда никого в раздевалке нет, и порвала ее, так? Или сделала это дома?

– В быташке, – тихо сказала та. – Откуда вы знаете? Я думала, все решат, что это Лена…

– Я подозревала Шадрину, – согласилась я. – Ты ловко все обставила, подозрение пало в первую очередь на нее. У Лены имелся мотив, ведь она хотела выиграть соревнования, а ты являлась достойной конкуренткой. Логично предположить, что неадекватная, вспыльчивая спортсменка-легкоатлетка попытается подстроить, чтобы на очередной тренировке ты случайно упала с лошади и что-нибудь себе повредила. Ты именно на это и рассчитывала, а в седле удержалась якобы по счастливой случайности. Знаешь, сегодняшнее твое падение красноречиво доказывает твою вину. Ты на своем опыте убедилась, что будет, если у всадника неожиданно порвется в руках повод. Увы, я сразу не подумала, что на прыжке невозможно удержаться, когда приходит в негодность уздечка. При всем твоем мастерстве и опыте сегодня ты упала, хотя лошадь не совершала прыжок, а просто скакала галопом. Если б тренер решила, что Лена пыталась таким образом тебя убить, она отстранила бы Шадрину от соревнований, да и вообще запретила бы ей появляться на ипподроме. А ты только этого и хотела, правда?

Марина молчала. Ей нечего было мне возразить.

– Скажи, почему ты так ненавидела Лену? – поинтересовалась я. – Дело ведь не только в выигрыше на соревнованиях? У вас, насколько могу судить, личная, давняя вражда. Почему?

– Она хотела брать Смерча, – тихо проговорила Марина. – Она, как только пришла на конюшню, стала уговаривать Жанну, чтобы та дала ей моего коня. Потому что он прыгает лучше остальных лошадей, он один на конюшне лучше всех подходит для конкура. Ленка хотела на нем ездить, чтоб всегда побеждать, она не любит лошадей. А мне Смерч очень дорог, и он слушается меня. Он мой голос знает, понимает, что я ему говорю. Я могу спокойно на нем ездить и прыгать без всякого хлыста, даже шенкеля не прижимаю, как остальные… Даю команду, и он выполняет.