Марина Серова - Последняя ночь Клеопатры

– Нет, не хочу, – еле слышно сказала Светлана.

– Так скажите же, наконец, правду!

– Я… в общем… – начала говорить девушка, поминутно запинаясь, – Георгий Александрович приехал в клинику уже после двенадцати часов ночи, это я точно говорю, поверьте. Было уже минут пятнадцать первого, а может быть, и двадцать.

– Вас не удивило то, что он так поздно приехал в клинику? – спросила я.

– Вообще-то удивило, но… Понимаете, я ведь всего-навсего регистратор, а Листопадов – доктор. Мало ли зачем он мог возвратиться сюда, – объяснила свою позицию девушка.

– Значит, он, не говоря ни слова, просто поднялся к себе? – спросила я.

– Н-нет, Георгий Александрович подошел ко мне и сказал, что у себя в кабинете он оставил нужные ему документы для предстоящей командировки. И что он специально приехал за ними.

– А как он выглядел?

– Что? В каком смысле «как выглядел»? – не поняла вопрос Светлана.

– Ну, был ли он взволнован, или наоборот, был спокоен, вел себя, как всегда? – уточнила я.

– А, вот вы о чем. Да, Георгий Александрович был очень взволнован. Я, честно говоря, таким его еще никогда не видела. Я еще подумала, с чего бы ему так волноваться? Ведь клиника открыта круглосуточно, приезжай в любое время и забирай. Но вот потом, когда он уже собирался уходить из клиники, он снова подошел ко мне и сказал, чтобы я молчала о его приезде сюда в эту ночь.

– Что было потом? – спросила я.

– А потом Георгий Александрович уже вышел из клиники, но спустя минут десять снова вернулся, подошел ко мне и приказал, если меня будут спрашивать о его ночном приезде, говорить, что он приехал без четверти двенадцать.

– Это все, Светлана? Больше Листопадов вам ничего не говорил?

– Говорил, – снова очень тихо сказала девушка, – Он сказал, что в случае чего он сделает так, что меня уволят. А ведь я совсем недавно здесь работаю. У меня на руках старенькая больная мама и маленький сын, – девушка подняла на меня глаза, полные слез.

«Значит, Листопадов просчитал все варианты и, поняв, что ему необходимо создать себе прочное алиби, запугал регистраторшу, – подумала я. – Поэтому-то он и вернулся в клинику еще раз. А документы к конференции – это просто предлог для того, чтобы его увидели сотрудники клиники и подтвердили нужное ему время. В аккуратности и последовательности ему не откажешь».

– Светлана, а в данный момент Листопадов находится в клинике? – спросила я.

– Да, – ответила девушка, – Георгий Александрович уже прошел в свой кабинет.

– В каком кабинете он принимает?

– В кабинете номер триста пять. Это на четвертом этаже.

Я стала подниматься по лестнице. Подойдя к кабинету, я увидела, что его дверь закрыта неплотно. Открыв дверь полностью, я обнаружила пустой кабинет. «Что за черт? – подумала я. – Листопадов, что же, как и Ласточкин, пустился в бега? Но тут уж он травмированной ногой не отделается, четвертый этаж все-таки. Да нет, не может быть, чтобы он сбежал. Откуда ему знать, что я сейчас заявлюсь в клинику по его душу?»

Я спустилась на первый этаж и снова подошла к Светлане. Увидев мой, мягко говоря, вопросительный взгляд, девушка зачастила:

– Ой, извините, пожалуйста, я неправильно назвала вам номер кабинета. Просто обычно Георгий Александрович принимает в триста пятом, а сегодня из-за протечки он перешел временно в триста двенадцатый кабинет. Это там же, на четвертом этаже, только чуть дальше. Извините меня, я не специально…

Но я уже не слушала ее, а вновь помчалась на четвертый этаж. Вот он, триста двенадцатый кабинет. Я открыла дверь. Психоаналитик сидел в кресле за столом перед компьютером и катал в руках стеклянный шар. Увидев меня, он оторвался от монитора и сказал:

– А я знал, что вы придете, Татьяна Александровна.

Я подошла к столу.

– Вы еще скажите, что ждали меня, – усмехнулась я.

– Вы знаете, да, ждал, – неожиданно признался психоаналитик.

– Ну, тогда, Георгий Александрович, расскажите, как вы убили Елизавету Городенчикову.

– Да, конечно. Я расскажу, как все это… произошло.

– Давайте, – сказала я, садясь напротив Листопадова.

– Мы с Лизой в тот вечер были в опере, слушали «Князя Игоря». Потом она пригласила меня к себе домой. Потом…

– Позвольте, я вас перебью, – сказала я. – Мне не совсем понятно, как вы, планируя женитьбу на Екатерине Расторгуевой, открыто появляетесь на публике, в опере, с другой женщиной?

– Лиза – близкая подруга Кати, – пояснил Листопадов.

– Да? Ну, если это все объясняет, тогда ладно, продолжайте. Хотя лучше бы вы признались, что работали на «два фронта», будучи в любовных отношениях с этими двумя женщинами, близкими подругами.