Лана Балашина - Ничего личного!

Она раскрыла очередную коробку:

– А это фарфор, Лена привезла его из Германии, еще в социалистические годы. Тогда все везли оттуда сервизы с мадоннами и ангелочками, но Лена всегда отличалась хорошим вкусом, ее посуда и сегодня хорошо выглядит.

Мы перетерли и расставили посуду в нарядную итальянскую горку.

Тетя Катя, раскрыв небольшую коробку, замерла над ней. Я заглянула внутрь: там была красивая настольная лампа с фарфоровым абажуром, расписанным видами красивого европейского городка.

– Не узнаешь? Это – Карловы Вары, я привезла сестре в подарок эту лампу на ее тридцатилетие. Много лет она стояла на ее туалетном столике.

Я осторожно вынула светильник из коробки и любовно погладила пальцем картинку на его глянцевом боку:

– Мы и поставим его в одной из спален второго этажа.

Я вздохнула:

– Жалко, что к приезду Вероники я не успею с портьерами. Ткани я уже, практически, выбрала, сделала эскизы, но в магазине меня предупредили, что срок исполнения заказа у них не меньше месяца. Хотя, сегодня я нашла швейную машинку Елены Алексеевны, довольно хорошая модель, и Вероникины занавеси будут готовы к ее приезду, а вот с остальными комнатами придется подождать. Очень не хочу, чтобы получилось кое-как, потому что в таком интерьере и ткани, и цвета, и фактуру надо подбирать очень трепетно!

Тетя Катя радостно просияла:

– Вика, у меня идея! Я познакомлю тебя с женой Сергея, она тебе поможет. Таня шьет на заказ, у нее просто золотые руки. А еще она мне недавно жаловалась, что заказов у нее немного. Они с Сергеем взяли кредит в банке, и теперь стараются заработать, где можно.

Я кивнула, и тетя Катя добавила:

– Завтра съездим к ней, она работает в нашем универмаге.

Рабочие давно уехали, потом ушла к себе и тетя Катя, а я все разбирала коробки. В одной обнаружилась целая коллекция фарфоровой посуды из Гжели, и я подумала, что нужно заказать стеклянную горку для кухни, такую красоту просто грех прятать в комодах. Здесь были фарфоровый самовар на ножках, расписные блюда, ладьи и ковши. А заварочный чайник, выполненный в форме петуха, вообще просто сразил меня. Еще здесь нашлись несколько очаровательных статуэток: фарфоровые барышни в кокошниках заигрывали с парнями, бабы в платках и коротких тулупчиках шли по воду с коромыслами, веселились деревенские мальчишки с санками и собакой, старик в лаптях пустился вприсядку, задорно задрав бороду.

Я заварила себе чаю в большую кружку, отрезала толстый ломоть лимона, и присела полюбоваться на расписное сине-белое чудо. Через пять минут я твердо поняла, что эта коллекция должна стать центром внимания в кухне. Я уже представила себе занавески из крупноячеистой темно-синей сетки, которую я присмотрела в магазине. Можно ее скомбинировать с кипенно-белой сеткой, посадить все это на металлические кольца и подобрать к ним штангу из искусственно состаренной латуни. Тем более что краники встроенной газовой печи как раз и были выполнены в таком стиле.

Страшно довольная собой, я позвала Джедая, который уже привык к нашим вечерним прогулкам. Он ждал меня у калитки, радостно размахивая хвостом. Мы медленно пошли к реке.

Мы переговорили с Николаем несколько минут, и я, незаметно для Вики, кивнул ему. Он вышел проводить меня к машине.

Я достал сигарету, повернулся к нему:

– Слушай, у меня к тебе просьба. У Вики были неприятности, сейчас ее нужно отвлечь от мыслей о них. Этот чертов ремонт, кажется, помогает мне в этом. Я тебя прошу, будь рядом, если что. Пусть у нее все получается так, как она хочет. Если что, звони мне, я мигом подъеду. Ладно?

Он кивнул, помедлил, но спросил:

– Слушай, это ведь Вика Голембиевская? Я ее запомнил с прошлого Дня строителя, когда она министру цветы вручала, он ей потом руки все целовал. Ты же, вроде, с Юзиком в друзьях?

Я нахмурился:

– Коля, я тебя прошу никому не говорить о том, что ты видел ее здесь.

– Не дурак, понял. Попробую помочь. Девчонка хорошая, мне понравилась.

– А вот это как раз лишнее!

Он засмеялся:

– Ладно, буду охранять принцессу без надежды на взаимность.

Зря я затеял этот обеденный визит! Если честно, я думал, что увижу Вику, и мне станет легче. Целый день я неотвязно представлял себе, что она сейчас там, что я мог бы быть около нее, видеть ее, дышать с ней одним воздухом, что мне не надо было бы, как раньше, придумывать причины, по которым я могу быть рядом. В общем, вместо того, чтобы заниматься делом, у меня все мысли были только о Вике.