Лана Балашина - Ничего личного!

Тетя Катя добавила:

– Она и внешне пошла в их породу, такая же рыжая и веснушчатая, как Дагмара, ее дед и дядька.

Я засмеялась, представив, что Юзик умер бы на месте, услышав такие отзывы о своей внешности. Вот уж кто не страдает комплексом неполноценности, так это он. Мысленно я сравнила Тимура и Юзика. Конечно, у Тимура очень мужественная внешность и прекрасная мощная фигура, хоть сейчас снимайся в рекламе мужской туалетной воды. Но и Юзику нельзя отказать в том, что его отличает тонкость и неуловимое изящество. Моя мама говорит про него, что он обаятельно некрасив. У него нервное длинное лицо с близко посаженными серыми глазами, но я лично знакома с одной девушкой, которой все это не помешало влюбиться в него и даже выйти замуж.

Я вздохнула, но тут же заметила, как нахмурился Тимур, и заспешила:

– Тимур, я затеяла этот разговор просто, чтобы понять, какой она захочет увидеть свою комнату. Я хочу, чтобы ей здесь понравилось. Поэтому я должна знать, какая она.

Тетя Катя любовно сказала:

– Вероника – нежная девочка, ласковая, такая девчачья, что ли. Они с сестрой были очень дружны. В прошлом году Вероника провела у нас два летних месяца.

Я удивленно глянула на Тимура:

– А почему ты ничего никогда не говорил нам о ней?

Он пожал плечами.

– Ты не спрашивала, а Юзик вообще к детям равнодушен. Тем более, что с Дагмарой он тоже никаких родственных отношений не поддерживает, наверное, из-за Агнессы Прокофьевны. Правда, Дагмара – человек очень сложный, она невзлюбила новую жену отца с первой встречи. Когда умерла мать Дагмары, ей пришлось некоторое время прожить в новой семье отца, но с мачехой она так и не наладила отношения. Мы все учились в одном институте, только я просто строитель, как мой отец, а они оба архитекторы. Мы с ней неожиданно для всех поженились, и так же неожиданно разошлись. Дагмара после развода уехала во Львов со своим научным руководителем, она занимается там реставрационными работами. Вероника живет с ней, но на каникулы всегда приезжала к нам. Она – очень дорогой для меня человек.

Я притихла. Тимур и вообще-то не слишком разговорчив, а о его личной жизни можно всегда было только догадываться. А тут вдруг такая откровенность!

Мы помолчали. Тетя Катя посмотрела на нас, и засобиралась домой. Я стала уговаривать ее посидеть с нами еще, но она отказалась.

Вскоре откуда-то подул свежий ветерок, почему-то принесший запах реки.

Тимур засмеялся:

– Да тут река действительно в двух шагах.

Тетя Катя быстро сказала ему:

– Вот и прогуляйтесь с Викой. Заодно и Джедая выгуляйте, он за тобой скучает ужасно. Ты не боишься собак?

Я покачала головой. Пока я внесла поднос с посудой в дом, Тимур вернулся с собакой. Громадная овчарка совершенно дружелюбно рассмотрела меня, размахивая хвостом, обнюхала мою обувь, отошла к Тимуру и пограничной собакой уселась у его ног.

Мы вышли за ворота и медленно пошли по темной улице. Река оказалась действительно недалеко. Мы подошли к берегу по тропинке, огибающей высокие кусты. Тимур спустил Джедая с поводка, и тот сразу же зашуршал ветками.

Около самого берега огромное дерево когда-то, видимо, было разбито молнией. Огромный ствол был рассечен почти до корня, и одна из его частей, причудливо изогнувшись, лежала на земле, спускаясь к воде.

Я присела на поваленное дерево, подтянув к себе колени. Тимур достал сигареты и устроился на стволе ниже меня.

В темноте река поблескивала, временами то здесь, то там всплескивала рыба. Стало прохладно, и я развязала рукава и натянула свитер на майку.

Тимур подвинулся, освобождая место рядом, и укрыл меня полой куртки. Я привалилась к боку, локтем чувствуя его сильное тепло рядом. Мы молчали. Вернулся Джедай, и мокрым, холодным носом стал тыкаться мне в руки. Повздыхав, он устроился у наших ног.

Неожиданно Тимур сказал:

– Родители любили здесь сидеть по вечерам. Потом, когда папы не стало, я часто заставал мать сидящей здесь. – Он вздохнул. – Тебе должно понравится. Вон там, метрах в двухстах отсюда, хороший пляж. Чистенький песочек и народу немного. И дно хорошее. Будете с Вероникой загорать. Я думаю, что вы подружитесь.

Я помолчала, а потом тихо спросила:

– Тим, вдруг она подумает, что у нас роман, и возьмется ревновать тебя? Ты не боишься этого?

Тимур неожиданно притих, а потом спросил:

– Как ты назвала меня? Тим? Меня только мама так звала, и иногда тетя Катя.

Я завозилась рядом:

– Тебе не нравится? Просто имя у тебя суровое. Кажется, был такой эмир, построил себе царство со столицей в Самарканде. Между прочим, отличался крутым нравом. Если тебе не нравится…