Марина Крамер - Пластика души [litres]

– Что за светопреставление у вас тут? – недовольно буркнула я.

– Светодиоды, – объяснила медсестра. – Экономит электроэнергию. По ночам тут никто не ходит, но подсветка должна быть – мало ли что, вдруг врача вызовут.

– Оригинально…

Мы вышли в пустой гулкий холл административного корпуса и поднялись на второй этаж. Перед массивной дверью с табличкой «Главный врач Драгун Аделина Эдуардовна» остановились, и медсестра постучала:

– Аделина Эдуардовна, это Лена. Я привела пациентку Куликову.

– Спасибо, Лена, пусть она заходит, а вы свободны, – раздалось из-за двери.

Девушка кивнула мне на дверь и спросила:

– Вы обратно сами дорогу найдете? Или мне прийти?

– Не надо, найду.

Лена стала спускаться по лестнице, а я взялась за ручку и толкнула дверь. В тот же момент она распахнулась, и крепкая рука буквально вбросила меня в кабинет, тут же захлопнув за моей спиной тяжелую дверь. Я пролетела до самого стола, больно ударилась об него грудью и охнула, но меня схватили за шиворот, встряхнули, и в полутемном кабинете до боли знакомый голос сказал:

– Ну что, подружка, давно не виделись?

Голос звучал справа и не принадлежал человеку, державшему меня за капюшон. Прямо передо мной в кресле сидела Драгун в зеленом хирургическом костюме. Лицо ее было бледным, и я поняла, что ей сейчас тоже не сладко. Ростик, а это именно он держал меня, пихнул меня в спину:

– Сядь рядом.

Я обошла стол и села на табурет рядом с Драгун. Подняв голову, увидела направленное прямо на нас дуло пистолета. Ростик целился то в меня, то в Драгун и улыбался своей мерзкой улыбкой. Вадим развалился на диване у противоположной стены и буравил меня взглядом из полутьмы – горела только настольная лампа, но ее света не хватало на все помещение.

– Ну, рассказывай, дорогая, за что ты так со мной поступила? – проговорил Вадим. – Сколько же лет ты меня за нос-то водила вместе с сестрицей твоей, а? Прикидывалась неподвижной, значит? На жалость давила?

– Никуда я тебе не давила. А ты неплохо на мне зарабатывал, если помнишь.

– Разве не таков был план?

– Не припомню, чтобы в нем был пункт, где ты постепенно выводишь меня из игры и заменяешь кем-то другим.

– Ну, конечно – в твоем плане такого не было. Однако сама посуди – ты стала работать все хуже, и даже стимуляторы не делали твои тексты прежними. Что мне оставалось делать?

– Сволочь ты, Вадик.

– А ты – нет?

– А что я?

– Не прикидывайся. Наташку кто убил? Не вы с сестричкой?

Я похолодела. Нет, в том, что Вадим догадался об этом, я не сомневалась, но когда он произнес это вслух, мне вдруг стало очень страшно. Что он собирается сделать со мной? И где Катя? Что с ней? Но спросить об этом я не решилась, да и язык мгновенно прилип к небу.

– Ну, что молчишь-то? Давай, тут все свои. Аделина Эдуардовна тоже под статью не хочет – за смену внешности убийце в ее клинике. Рассказывай.

Я искоса посмотрела на бледную, вытянувшуюся в струну в своем кресле Драгун и пожалела ее. Она-то тут совершенно ни при чем, она меня и видела раза полтора за все время.

– Отпусти ее, – попросила я хрипло. – Вадим, не бери грех на душу, отпусти.

– Грех? Это ты про грех говоришь? Ты – после всего? – удивился Вадим. – Убила двух человек – и про грехи мне тут втираешь? Как спишь-то ночами, ангел мой небесный? Светка с Наташкой, за руки взявшись, не являются, а?

Я снова замерла. Откуда он узнал про Светку?!

– Ты что же думаешь, когда труп в доме обнаружился, дом с чердака до подвала никто не обшарил? Обшарили, милая. И угадай, что нашли в самом дальнем углу подвала под ванной со строительным мусором? Сказать?

Я в ужасе замотала головой.

– Боишься? – глумился Вадим. – А нервишки у тебя крепкие оказались. Столько лет жила в буквальном смысле на костях… Железная ты баба, Алинка, никогда бы не подумал.

Возле меня сделала судорожный вдох Драгун, и Вадим весело сказал:

– Да, кстати, Аделина Эдуардовна, познакомиться не хотите? Перед вами недавно отошедшая в мир иной известная писательница Аглая Волошина. Она же Наталья Куликова. А в девичестве – Алина Баранова. Писательница она была хорошая, да вот незадача – висят на ней теперь два убийства с особой жестокостью. Две невинные девушки. Вот так бывает. А вы ей тут лицо перекраивали.

Раздался глухой стук – это Драгун мешком свалилась на пол в обмороке. Ростик, не опуская пистолета, обошел стол и посмотрел на распростертую на полу женщину:

– Вадим Сергеевич, она в отключке.