Фредерик Дар - Убийца. Бесполезное расследование

— О той блондиночке, что хотела тебя похитить?

— Совершенно верно.

— Она хотела похитить вас? — вмешался я.

— Мария-Жозефа несколько преувеличивает.

— Я преувеличиваю? Но, если бы меня не оказалось рядом, тебя бы ловко обведи вокруг пальца. А почему вы интересуетесь этой девчонкой, мсье Феррьер?

— Она исчезла.

— Это серьезно?

— Боюсь, что да.

— Бедная малышка… Ты знаешь что-нибудь, что могло бы помочь мсье Феррьеру, Франсуа?

— Ей-богу, не знаю… не представляю… Вы сказали, что это может быть очень серьезно?

— Серьезно, как и всегда, когда кто-нибудь бесследно исчезает.

— А, понятно. Вы нагнали на меня страху! Я уж подумал, что она покончила с собой… Это бы сильно меня удивило!

Почему он выглядит таким взволнованным? Не смеются ли они надо мной? Может быть, я просто попался на удочку двух хитрецов, разыгрывающих наивных простаков? По какой причине Лалоб подумал о самоубийстве? Если он на самом деле такой, каким хочет казаться, то есть эгоист, пользующийся всеми благами жизни, почему вдруг такое волнение? Атмосфера в комнате менялась прямо на глазах.

— Я вас слушаю.

— Должен вам сказать, мсье Феррьер, что я, как и все жители Сен-Клода, очень горжусь нашей командой по регби. И всякий раз, когда она играет на своем поле или где-нибудь поблизости, хожу на матчи. Мы как раз разбили команду из Вульта, и я встретил одного знакомого парня. Ланкранка, Гастона де Ланкранка, он вроде бы из дворян, но не кривляка. Занимается выращиванием черно-бурых лис в Куайрьере. Наши машины чуть не столкнулись, но мы оба были так счастливы, что даже не стали ругаться. Наоборот, выпили вместе по стаканчику, и он познакомил меня со своей подружкой. Это была Сесиль Луазен. Вот как все произошло.

— Что?

— Что… что?

— Вы сказали, что так все произошло, а я вас спрашиваю, что именно произошло.

— Ну вот, мы с Сесиль познакомились, и я стал пудрить ей мозги.

Мария-Жозефа буквально урчала от восторга.

— Мой Франсуа — просто ужас! Ни одна девушка перед ним не устоит!

— Вы часто встречались с Сесиль?

— То тут пропустим по стаканчику, то там… но чисто по-дружески. Несколько раз гуляли вместе… Иногда целовались… Но, можете мне поверишь, между нами не было ничего серьезного.

— А почему вы перестали встречаться?

— Она чересчур настойчиво интересовалась моими доходами.

— И несколько охладела, когда узнала, что мастерская принадлежит мне, — дополнила объяснение мужа мадам Лалоб. — Все они одинаковы. Когда узнают, что у моего Франсуа нет ничего, кроме прекрасных глаз, начинают находить его значительно менее соблазнительным, не так ли, толстяк?

Я перехватил взгляд, полный ненависти, который Лалоб бросил на свою супругу. Значит, хозяйкой была Мария-Жозефа… Этот факт прояснял многие вещи, в том числе и странное поведение супругов. Он зависел от нее.

— Тебе не следовало говорить об этом, — проворчал муж.

— Лучше расставить все точки над «i».

Франсуа в ярости стукнул кулаком по столу.

— Может быть, ты заткнешься? Какое кому дело до наших отношений? Он пришел сюда, чтобы поговорить о Сесиль Луазен, а не о нас.

Я попытался успокоить их.

— Да, давайте поговорим о Сесиль Луазен. Что бы вы сказали, мсье Лалоб, если бы я попросил вас высказать мнение о Сесиль?

— Славная девушка, всегда готовая посмеяться. Конечно, она думала о своей выгоде, но ведь это нормально, не так ли? И, поскольку я ей нравился… она хотела, чтобы мы жили вместе… Но только я не могу жить, как все. Я связан, понимаете? Связан! И все из-за денег мадам!

Куда подевался веселый Лалоб, оптимистично смотрящий на жизнь? Куда подевалась сговорчивая, добродушная толстуха? Передо мной были ненавидящие друг друга мужчина и женщина. Он не мог уйти, потому что у него не было ни гроша: она не хотела его выгонять, потому что боялась остаться одна.

— Ты был очень рад, когда получил мои деньги, а?

— Ну и что? Считаешь, я не заслуживаю денег за то, что живу с таким чудовищем, как ты?

— С чудовищем, которое тебя содержит!

— Слушай, Мария-Жозефа, мне все надоело! В один прекрасный день я соберу чемодан и сбегу!

— С чем? — хмыкнула она. — У тебя и рубашки своей нет!

Это замечание, должно быть, окончательно вывело его из себя, и он залепил жене пощечину, а она в ответ швырнула ему в лицо стакан. Я вовсе не хотел участвовать в этой, вероятно, далеко не первой драке и попытался успокоить их.

— Мадам Лалоб… Мсье Лалоб… Прошу вас!