Шарль Эксбрайя - Не сердись, Иможен. Овернские влюбленные. Вы помните Пако?

— Ну? — спросил бандит, поймав его за руку.

Но полицейский и не подумал вырываться, а, напротив, подошел вплотную. Бывший тореро самодовольно рассмеялся.

— Ты хочешь поближе познакомиться с Антонио Риберой, мой мальчик?

И в тот же миг его живот пронзила острая боль. Антонио выпустил руку противника, и тот бросился прочь. Рибера ошарашенно смотрел ему вслед, еще не понимая толком, что произошло. Тронув живот, он увидел, что рука в крови, и недоверчиво уставился на окровавленные пальцы. Фараоны не убивают! Полицейский не мог пырнуть его ножом! Но от живота поднималась волна боли, и Рибера был не в силах осмыслить происшедшее. Бандит хрипло вскрикнул, пытаясь позвать на помощь и чувствуя, как вместе с кровью из него уходит жизнь. Антонио зажал рану руками и с трудом переставляя ноги побрел к калле Сан-Пабло, где наверняка еще должны быть люди. Шаг… еще один… и вдруг ему показалось, что улицу окутал густой туман, мешая видеть и продвигаться вперед. Рибера споткнулся и чуть не упал. Пытаясь сохранить равновесие, он невольно застонал от боли. Очень странный туман… Антонио внезапно понял, что никогда не доберется до калле Сан-Пабло, и перепугался. Он хотел крикнуть, но это причиняло такую боль, что он тут же умолк. Стиснув зубы, Рибера сделал еще два шага. Теперь уже он почти ничего не видел. Никогда еще бывший тореро не сталкивался с таким туманом, даже в Севилье, даже зимой на болотах Гвадалквивира… Намокшие брюки прилипали к рубашке и к коже. Антонио не знал, туман ли так пропитал ткань или его собственная кровь. Впрочем, он и не хотел этого знать. Обессилев, парень упал на колени, попробовал глубоко вздохнуть, но все нутро обожгло, как огнем. Страх заставил Антонио рвануться изо всех сил, и ему почти удалось снова выпрямиться, но в последний момент Рибера пошатнулся и упал ничком.

Когда, на рассвете, Мигель вернулся домой, Конча все еще ждала его в кухне. Усталость привела инспектора в дурное расположение духа.

— Почему ты до сих пор не легла?

— По-твоему, я могла бы уснуть?

Не отвечая, Мигель подвинул себе стул.

— Я бы с удовольствием чего-нибудь выпил, — проговорил он, не глядя на жену.

Конча достала бутылку хереса, хранившуюся в доме для торжественных случаев. Полицейский осушил две рюмки подряд.

— Похоже, я не скоро забуду эту ночь! — вздохнул он.

— Ты его видел? — робко спросила жена.

— Риберу? Нет… Должно быть, он остался в баррио. Я ужасно устал. Пойду лягу.

Мигель встал и по дороге ласково положил руку на плечо жены.

— Прости, что заставил тебя волноваться… Боюсь, я уже ни на что не годен… Только и делаю, что ошибку за ошибкой, а из-за этого Пако…

Конча перебила мужа.

— Не думай больше о Пако, Мигель. Мы не должны о нем говорить…

— Но ты одобряешь мое решение отомстить за него, правда?

— Возможно, но, повторяю, лучше бы ты оставил эту заботу другим. У тебя и без того неприятности.

— Хорошо, Кончита, — немного поколебавшись, сказал он, — раз ты так хочешь… Мы немного поспим, а потом уедем в Сопейру.

Их разбудил телефонный звонок. Оба проспали всего несколько часов. Конча с трудом открыла глаза. Мигель же погрузился в такое оцепенение, что не мог двинуться с места.

— Пусть себе звонят, — проворчал он.

Инспектор снова уснул, а его жена натянула на голову одеяло, чтобы больше не слышать пронзительного звонка. Однако, надо думать, тот, кто хотел с ними поговорить, отличался большим упрямством, ибо телефон продолжал трезвонить. В конце концов Конча не выдержала и подошла к телефону.

— Алло!

— Донья Конча?

— Да.

— Это Мартин… Так вы не поехали в Сопейру?

— Мы слишком поздно легли, дон Альфонсо, и решили сесть на дневной поезд.

— Мигель дома?

— Да, спит.

— Разбудите его! Нечего валяться в постели в десять часов утра!

— Послушайте, дон Альфонсо, не могли бы вы дать Мигелю еще немного отдохнуть? Он совсем недавно вернулся…

— А ведь я не так уж поздно привел его домой, верно, донья Конча? Или Мигель опять куда-нибудь ходил?

По тону комиссара Конча поняла, что для него очень важно получить ответ на этот, вроде бы безобидный вопрос. Лгать дону Альфонсо она не решилась, но попробовала уклониться.

— Вообще-то…

Но голос комиссара на том конце провода вдруг зазвучал необычайно сухо.

— Я хочу знать, выходил ли Мигель из дому. Так да или нет?

Пришлось отвечать.

— Да.

Дон Альфонсо совсем посуровел.

— Немедленно разбудите мужа, донья Конча, и передайте ему, чтобы сейчас же ехал в управление. Слышите? Сейчас же!