Владимир Колычев - Замочек для моего любимого

– А Семена ты все равно бы не вернула. Эта московская стерва не дала бы…

– Все равно ты не должен был! – Карина все еще билась в руках, как пойманная рыба, но ее тон хоть и на чуть-чуть, но смягчился.

– Это не я!.. Это случайно!..

– Но ты же хотел убить Остогова!

– Все, больше не хочу!

– Да какое мне до него дело?.. Ты мне Семена верни!

– Этого я тебе обещать не могу!

– А Остогова?

– Клянусь, что оставляю его в покое!

– Ты поклялся!

– Все, все!

– Ты должен извиниться перед ним.

– Это слишком!

– Ты должен сам сказать, что бояться ему нечего!

– Ну, если просто сказать…

– Клянись!

Евгений Спартакович кивнул. Он готов был даже извиниться перед Остоговым, лишь бы Карина выбросила дурь из головы.

Водка сначала зовет, потом поет, ну, а потом шепчет на ухо, толкая на всякие приятные безобразия. А тут еще и само безобразие напрашивается. Лилия хороша, спасу нет. Она знает об этом, она хочет, вот и как пошлешь ее к черту?

Она поцеловала его в губы, уложила на спину. Платье на ней особенное, с запа́хом, как халат. Полы разошлись, а бюстгальтера нет – наливные яблоки напоказ.

– А как же Семен?

И все же Кирилл оттолкнул ее. Лилия глянула на него с укором, но планов своих не изменила.

– Ты знаешь, он мне таких вопросов не задавал. Насчет тебя. Плевать ему было на твои чувства.

– И ему плевать, и тебе…

– Не плевать! Ты даже не представляешь, как я страдала… Он рвал меня на части.

– С кем?

– Что значит с кем? – взвизгнула от возмущения Лилия.

– Ну, я не знаю, сколько там с ним было. Может, Спартак, может, еще кто.

– Извинись!

Кирилл кивнул. Да, похоже, он перегнул палку. Но так Лилия сама виновата: не надо было приставать к нему.

– Извини.

– И никогда так больше не говори!

– Не буду.

– Вот и хорошо.

Лилия снова склонилась над ним, и платье так неприлично задралось.

– Я же сказал, не буду!

Кирилл снова оттолкнул ее, поднялся и направился в свою комнату.

– Ты еще пожалеешь! – донеслось вслед.

Он уже жалел. Лилия так хороша, и у него просто не было сил отказаться от нее. Не было, но вдруг нашлись…

Он разделся, лег, накрылся простыней. Нет, нельзя прощать Лилию. Он все правильно сделал.

Но Лилия не сдалась. Кирилл уже засыпал, когда она вошла в его комнату. На ней был только полупрозрачный халат, который она сняла по пути к постели. Он понял, что капитуляция неизбежна.

Лилия легла рядом, заставив обнять себя.

– Только попробуй сказать что-нибудь про Семена, – прошептала она.

Кирилл качнул головой. Нет так нет.

Лилия поцеловала его в губы и, как только он откликнулся, отстранилась:

– Ты же хочешь меня?

– Хочу… А завтра ты уйдешь.

– Куда уйду? – встрепенулась она.

– Или уйду я.

Кирилл уже понял, что никогда не сможет простить Лилию. Он мог только создать видимость. Они будут жить вместе под одной крышей, даже спать в одной постели, но это будет нечестно. И даже подло.

– Что ж, тогда уйду я. И прямо сейчас.

Лилия держала его за руку, поднимаясь с кровати. Она ждала, что Кирилл вернет ее, набросится с поцелуями. А он просто лежал, и она убрала свою руку.

И все же, уходя, она ждала, что Кирилл окликнет ее. Но нет, он отпускал ее. Пусть уходит, так легче будет и ему, и ей…

Карина вела себя как капризная девчонка, в угоду своему «эго» нащупавшая у отца слабую струнку, на которой играла, не переставая. Вчера уговорила взять билет на ближайший рейс до Москвы, а сегодня рано утром утащила в небо, за облака. Через два часа они, наконец, на месте. Такси заказали заранее, томиться в ожидании не пришлось.

Телохранитель сел спереди, Евгений Спартакович с Кариной устроились на заднем сиденье. Ботик назвал адрес, машина покатилась к выезду. Сначала Кирилл, затем гостиница. А Ботику надо еще заехать в морг. Завтра должны были выдать тело Семена, есть человек, который этим занимается, но Ботик проконтролирует.

– Ты на меня дуешься? – спросила Карина у отца.

– Нет. Но ты ставишь меня в неловкое положение.

– Я тебя очеловечиваю, – улыбнулась она.

– Что?!

– Ты ведешь себя как пещерный человек из каменного века, – тихо сказала Карина, косо глянув на Ботика.

– Даже у пещерных людей существуют понятия о чести.

– Ну, ты же знаешь, как было дело… Или Спартак у нас был ангелом?

– Он сейчас ангел. И ждет.

– Ты дал мне слово!

Карина отстранилась и отвернулась к окну. Так всю дорогу молча и ехала.

Кирилл Остогов жил в коттеджном поселке в нескольких километрах от Москвы. Евгению Спартаковичу просто не могло здесь понравиться. Как можно жить без гор, без моря?