Владимир Колычев - Замочек для моего любимого

Лева улыбался, только вот глаза почему-то оставались грустными. Евгений Спартакович знал, что это значит.

– Искупаешься? – не ответив на приветствие, спросил он.

– Ну, я не готов…

– До самого горизонта…

До горизонта из его бассейна можно было доплыть только в одном случае – выпрыгнуть из бассейна, свалиться вниз с обрыва, подняться и тогда уже в море. Но с обрыва – это верная смерть, и Лева, конечно же, все понимал.

Пасюк вздохнул. Умирать он не хотел, но если заслужил, то готов принять приговор.

– Опять облом?

С Кириллом Остоговым не везло. Хотели по старинке, через несчастный случай, но кто-то там кого-то вспугнул. Решили сделать напрямую, но и тут не заладилось.

– На Семена вышли. – Лева глянул в сторону от бассейна – не тянет его за горизонт, жить охота.

– Давай без предисловий.

На Семена они вышли уже давно, и, если Лева с этого начал, значит, где-то напортачил.

– Ну, «пропасти» его хотели, а он Броню срисовал…

– Давай без подробностей, – поморщился Евгений Спартакович.

Броня – всего лишь винтик в его системе. Он, конечно, знал, кто это такой, но ему не нужны частности. Пусть Лева хоть черта лысого на службу к себе нанимает, ему все равно. Лишь бы результат был.

– Семен, по ходу, решил, что мы его завалить хотим. Забрал свою эту, собрал манатки… У Остогова спрятался.

– У кого?!

– Остогов охрану нанял, дома сидит…

– Ты это знаешь?

– Ну, само собой…

– А Семен откуда знает?

– Ну, это уже другой разговор, – уж очень невесело сказал Пасюк.

– Лева, за горизонтом сейчас «тихий» час.

– Остогов волну поднял, менты дело завели. Думают на Семена, к нему приходили. Он отмазался… Как бы на тебя не свалил.

– Так свалил или нет?

– Пока нет…

– Ты уверен?

– Ну, мы коны наводили… Не скажу, что напрямую…

– Лева, мямлить ты будешь… сказать где? – Евгений Спартакович выразительно глянул в сторону моря.

– Канат с пацанами на дно залег. Следов они не оставили, но с ментами лучше не шутить.

– С каких это пор ты стал ментов бояться?

– Так я за вас, Евгений Спартакович, переживаю. Семен такой, что на вас показать может. А он знает, что вам от Остогова нужно…

– Значит, охрана у Остогова?

– Да.

– И ты не знаешь, что нужно делать в таких случаях?

Пасюк одновременно и кивнул, и мотнул головой:

– Я бы не лез к Остогову. Он сейчас на стреме, потому и ускользает…

– Это не он на стреме, это ты на измене. О шкуре своей думаешь.

– Ну, не только о своей.

– Ты на меня стрелки не переводи. Будет надо, я отвечу. Перед законом. А ты ответишь передо мной.

Евгений Спартакович надавил взглядом на Пасюка, и тот не смог его выдержать.

– Я все понял, Евгений Спартакович.

– Через неделю ты ляжешь на дно. Где-нибудь на островах. Холодный ром, горячие ямайки… Но сначала – Остогов!

Евгений Спартакович действительно готов был ответить за свое преступление. И даже покаяться на суде в своих грехах. Но от своего решения он не отступит. Остогов должен умереть, и точка.

Ночь, в доме тишина, кровать на первом этаже не скрипит. Все спят. Лилия спит с Семеном, Семен спит с ней. И Кирилл почему-то должен терпеть это безобразие.

Он вздохнул, закрыл глаза, пытаясь настроить сознание на волну, через которую приходит сон.

Не надо было впускать Лилию в дом. Да, им так же, как и ему, угрожает отец Спартака. Но есть полиция, пусть там принимают меры, защищают. Кирилл, например, не собирался сидеть сложа руки, он уже позвонил Осинцеву, изложил ситуацию, поделился своими соображениями. А Лилия и Семен могли бы снять квартиру, там и спрятаться от Казакова-старшего.

Денег у них якобы нет. Но это же не значит, что Кирилл должен их обеспечивать. Они действительно купили дом, жили там, все у них было замечательно, пока не вернулся Кирилл. Лилии пришлось изворачиваться, пока Семен не похитил ее. Только после этого она во всем созналась. И ушла к нему безвозвратно… Вот и жили бы себе своим умом. Но нет, им понадобился Кирилл. Лилия знала, что он не откажет в гостеприимстве. И он сам знал это… Знал, потому что любил ее. И на душе спокойней, когда она рядом. Пусть и с другим, но рядом…

А она рядом. И с другим. Но почему?..

Кирилл уже засыпал, когда его озарило. Лилия – по-прежнему его жена, и ей нужен доступ к деньгам. Это раньше она могла снять с его счета если не всю, то большую часть наличности. Сейчас это уже невозможно, а деньги нужны. Но если Кирилла вдруг не станет…

А убить его можно прямо сейчас. Убить, а потом сказать, что это сделал кто-то неизвестный. Киллер незаметно проник в дом, сделал свое дело и ушел, снова обманув охрану. Можно обвинить дядю Женю, кого угодно, лишь бы самим остаться на плаву. И опустошить банковские счета… Завещание Кирилл не составлял, а Лилия до сих пор его жена.