Геннадий Немчинов: Приезд старшего брата

Что делать? Над этим думают многие. И самое главное — начинают думать сами представители молодого поколения, лучшие из них. Вот в этом надежда.

Прошел центральной улицей быстро, лишь бегло глядя по сторонам. Знал: стоит начать всматриваться пристально — и прошлое обступит со всех сторон. А сейчас не до этого. Впереди дело. Спросил у дежурного, есть ли Семенюк.

— Товарищ капитан у себя.

Начал подниматься по крутой узкой лестнице в кабинет начальника. Сколько раз в прошлом взбегал по этой же лестнице на совещания и летучки! Бессчетно. Прислушался к себе. Нет. Тихо внутри. Все в порядке. Что ж, эта жизнь отошла, всему своя череда.

— …Александр Степаныч! Заходи! — Семенюк услышал, широко распахнул дверь в свой маленький кабинет.

У него сидел молодой человек лет двадцати трех, довольно щуплый, с выражением подчеркнутой внимательности и в то же время расположенности к разговору на лице — эта расположенность так и светилась, он не мог ее сдержать, сразу было видно. Семенюк строго сказал:

— Александр Степаныч — начальник следственного отдела областной прокуратуры, когда-то работал у нас в районе.

— Я знаю, — без излишней торопливости встал молодой человек и несколько раз кивнул, но тоже мягко, видимо, не просто подчеркивая свое уважение, но и по какой-то внутренней потребности или привычке. — Мне приходилось много раз слышать…

— …А это, — оборвал его Семенюк, — наш следователь, Дмитрий Потехин. Он и занимается сейчас делом Синева.

— Да, две недели я вел это дело, до ареста Анатолия Синева.

— А теперь что же, или надоело? — невольно улыбнулся Рябиков, пристально всматриваясь в мягкое, с маленькой пушистой бородкой лицо Потехина.

Потехин как-то вдруг смешался и замолчал.

— Тут другое… — недовольно щурясь, Семенюк побарабанил пальцами по стеклу. Его широкое крепкое лицо было хмуро. — У Потехина сложилось свое мнение. М-м, не совпадающее с фактами, которыми мы располагаем. Он даже, — Семенюк остро и холодно взглянул на молодого человека, резкая морщина прорезала широкий лоб, — он даже был против ареста Анатолия Синева и собирался писать свое особое мнение вам в область.

— Так что же, — спросил, подумав, Рябиков, — твой звонок ко мне… это, в какой-то мере, предупреждение событий?

— В какой-то мере — да, — открыто глядя на него, ответил Семенюк.

— А как ваша прокуратура?..

— У нас единое мнение по этому делу. Исключение — Потехин.

Молодой человек виновато вздернул плечами, словно извиняясь перед ними, и опять вежливо покивал и даже покачал головой: мол, что же тут поделаешь, вы уж меня не слишком ругайте за мою строптивость.

— Ну хорошо. Изложите мне коротко суть дела, — Рябиков повернулся к Семенюку.

— Если разрешите, — я, — торопливо сказал Потехин.

— Давайте вы, — Рябиков заметил, как Семенюк набычился, с раздражением взглянув на Потехина.

— Значит, так… — Потехин наклонился вперед, заморгал густыми ресницами. — Пять месяцев назад Синев-старший приехал к брату с Кубани. Сказал брату и знакомым, что захотелось побывать на родине — не приезжал много лет. Однако, как выяснилось, он выписался на Кубани и почти сразу прописался у Павла, брата.

— Павел жил один?

— Один. С женой развелся давно, она где-то на Дальнем Востоке. Когда Павел погиб, написала, что к наследству претензий не имеет… впрочем, наследства, кроме дома, и не было…

— Ближе к делу! — недовольно сказал Семенюк.

— Да-да, конечно. Анатолий устроился на работу — столяром на овощесушильный завод. Это тоже многим показалось странным: зачем устраиваться на работу, если приехал просто взглянуть на родные места и отдохнуть?

— Именно! — громко вставил Семенюк.

— …Работал на заводе хорошо.

— А как с братом?

Потехин пожал плечами, вздохнул.

— В том-то и дело, что внешне, во всяком случае, никакой враждебности между ними никто не замечал. Павел очень любил выпить… Ну, компании, разговоры… вообще люди к нему любили заходить. Довольно долго у него на квартире жил Иван Аверьяныч Кизим, сотрудник районной газеты.

— …Тоже любитель выпить, — вставил Семенюк.

— Но образованный и умный человек, по-моему, очень способный. Он ушел, когда приехал Синев-старший.

— Подожди, Потехин, я хочу добавить. Две женщины, Овчинникова и Надеждина — наши главные свидетели. Как выяснилось, Анатолий Синев приехал из дому, из Усть-Лабинского района Краснодарского края, после писем Овчинниковой. Мы нечаянно узнали об этих письмах — вот он раскопал, хотя выводы окончательные боится делать. Овчинникова писала Синеву-старшему, что Павел много пьет, часто болеет, не следит за домом — крыша течет, сжег перегородки из-за лени, потом сжег сарай — денег никогда нет, дров купить не на что.