Татьяна Шахматова - Удар отточенным пером

– Спасибо, – пискнула судья и обратилась к Селиверстову: – Возражения по существу заключения есть?

– Ваша честь! – Селиверстов дождался протокольного кивка и продолжил: – Мы не готовили письменного возражения. Но у нас есть просьба: допросить свидетеля.

– Кто свидетель? – пискнула судья.

– Эксперт-филолог Виктория Александровна Берсеньева.

– Возражаю, ваша честь! – с грохотом поднялся тучный юрист профсоюза. – Если у оппонента нет письменных возражений по существу, прошу принять мнение профессора Миллер как единственное оформленное согласно процедуре.

Судья вопросительно подняла бровь и снова посмотрела то на одного, то на другого: «что за идиоты», вопрошал ее взгляд.

– У нас есть возражения, ваша честь. Просто они не письменные, а устные, – мягко, но настойчиво возразил Владислав Юрьевич.

– Пригласите эксперта Берсеньеву, – обратилась судья к своей помощнице, и пока та, виляя красным куском материи на тощей заднице, цокала до коридора и обратно, молодая судья наконец разгладила брови. Лицо ее без этой неуместной гримасы оказалось вполне милым и вовсе не детским.

– Ваша честь, наш эксперт сегодня тоже здесь, просим о ее присутствии на допросе эксперта Берсеньевой, – вставил юрист профсоюза.

– Ваша честь, возражаю… – начал было Селиверстов.

Но судья проигнорировала и снова обратилась к помощнице:

– Пусть войдут профессор Миллер и эксперт Берсеньева.

Красный подол снова завилял в сторону двери, но Селиверстов не отступался:

– Ваша честь! Но мнение эксперта Миллер мы уже знаем.

– Возражение отклонено, – строго прервала его пигалица. – Наш суд основан на правиле состязательности сторон. Не забывайте, Владислав Юрьевич.

Селиверстов пробормотал «да, хорошо, ваша честь» и с недовольной миной уселся на место.

В зал суда Миллер и Виктория вошли друг за другом и сразу разошлись в разные стороны. Миллер села рядом с дерматитным юристом, красиво сложив ноги вбок, приготовившись слушать заседание с таким видом, будто пришла не в суд, а на концерт органной музыки.

Маленькая судья задержалась на ней взглядом чуть дольше, чем на остальных участниках процесса. Возможно, потому, что видела Аду Львовну впервые, возможно – из-за яркого одеяния.

Виктория встала за кафедру.

– Свидетель, предоставьте суду ваши паспортные данные и назовите…

Пока шли обычные процедуры ввода в процесс свидетеля, юрист склонился к уху Миллер и что-то шептал ей, обильно выделяя испарину толстой красномясой шеей. Своей головой юрист почти заслонил Аду Львовну от меня, но, когда она отодвинулась, я мог удостовериться, что лицо ее выражает все то же величественное спокойствие.

Впрочем, у Миллер было время сделать мину. Если даже накануне она получила от Юли псевдоэкспертизу Виктории, то, увидев сегодня нас в суде, Ада Львовна должна была догадаться, что все пошло не так, как они планировали.

Виктория наконец взяла слово.

– Ваша честь, – тихо проговорила она. – У меня нет оснований не доверять мнению профессора Миллер, моей коллеги и известного ученого…

Девочка-секретарь перестала шуршать бумагами, подняла вопросительный взгляд на трибуну.

– Виктория Александровна, говорите, пожалуйста, громче, – недовольно прервала Вику судья.

Тетка извинилась и начала заново.

– Ваша честь, уважаемые присутствующие! Я ознакомилась с экспертизой со стороны ответчика. И у меня нет оснований не доверять выводам моей коллеги, известного в нашем городе и за его пределами ученого, профессора Ады Львовны Миллер…

Селиверстов шумно выдохнул и побелел. Я похолодел, не веря ушам своим. Ада Львовна едва заметно дернула плечом, но лицо ее не выразило ничего.

– Позвольте, Виктория Александровна, – нахмурилась судья. – Если выводы вашего оппонента верны и у вас нет никаких возражений… Выходит, сами вы как эксперт заблуждались? Или это было сознательное… – Судья помедлила. – Сознательная ошибка ?

Она произнесла слово ошибка с такой интонацией, что это прозвучало как некомпетентность или даже обман суда .

– Нет, ваша честь, не ошибка и не заблуждение, – ровным голосом проговорила Вика после паузы. – Я не отказываюсь от своих слов, но и слова Ады Львовны Миллер, уважаемого ученого, не могу оспаривать как заведомую ошибку или тем более ее собственную некомпетентность. Это было бы слишком дерзко с моей стороны. Поэтому в связи с наличием противоречивой ситуации предлагаю провести небольшой следственный эксперимент. Он не займет много времени.