Николай Леонов - Сыщики и шаманы

– А вот в данном случае это таки как раз и необязательно, – подал голос Самуил Маркович. – На этот вопрос я готов ответить вам прямо сейчас, не дожидаясь официального заключения… Смерть наступила в интервале от двух до трех часов ночи. Стало быть, как вы понимаете, на интересующий вас момент господин Куприянов был уже мертв.

– Ну, стало быть, так, – охотно согласился оперативник и вновь вернулся к своим записям в кожаной папке. – В любом случае беспокойство Елизаветы Андреевны возросло еще больше, и она кинулась звонить… В «Скорую» и в полицию… Мы приехали раньше «Скорой», товарищ полковник. Так что… По факту тело было обнаружено мной.

– Ясно, – кивнул Гуров. – С Елизаветой Андреевной уже пообщались, лейтенант?

– Не успел. – Оперативник опять запнулся и опять покосился на дверь смежной комнаты. – Дело в том, товарищ полковник… Когда мы… Когда мы обнаружили тело в присутствии женщины, с ней случилась самая настоящая истерика. С ней не то что поговорить…

– Я понял, – перебил Лев лейтенанта. – А как она сейчас?

– Немного лучше. Ей вкололи успокоительное. Она… в спальне.

– Мы поговорим с ней, – решительно заявил сыщик. – Я и полковник Крячко.

– А я, Лев Иванович? – негромко осведомился медэксперт. – Я могу пока быть свободен? Отпустишь старика? Сегодня много говорили за сильные магнитные бури, и мне таки было бы спокойнее, находись я поближе к дому. Да и пищу мне велено принимать строго по расписанию. Любое отклонение от нормы… В моем-то возрасте, Лев Иванович.

Гуров открыто улыбнулся старику:

– Конечно, Самуил Маркович, можете ехать. Но я жду от вас официального заключения сразу же, как только оно будет готово.

– Всенепременно, Лев Иванович. Всенепременно.

Эксперт подхватил с пола саквояж и все той же шаркающей походкой направился к выходу. Крячко проводил старика взглядом и, осторожно дернув Гурова за рукав, негромко спросил:

– Можно я тоже отлучусь, Лева? Ненадолго? Чего тут вдвоем делать, в самом деле? Картина-то ясная. Банальный суицид.

– А в чем дело, Стас? У тебя тоже пища по расписанию? Или опасаешься магнитных бурь?

– Не. У меня все сложнее, Лева. – Крячко оставался серьезным, совершенно не обратив внимания на иронию напарника. – Проблемы личного характера. Ты ведь знаешь, последнее время я делаю все возможное, чтобы поставить личную жизнь на нужные рельсы, а тут… – Он вынужден был умолкнуть, наткнувшись на холодный взгляд напарника, потом откашлялся и так же осторожно добавил: – Можно мне хотя бы позвонить?

– Нет! – Гуров остался непреклонен. – Отложим твои проблемы на некоторое время. Чуть позже я тебя выслушаю. Обещаю… А теперь пошли.

– Как скажешь, – буркнул себе под нос Станислав и тихо процедил: – Тиран!

Оба сыщика двинулись в смежную комнату, оставив лейтенанта в гостиной.

Елизавета Куприянова, ссутулившись, сидела в кресле на фоне окна и даже не подняла глаза на вошедших. Обе ее руки были пропущены между колен. Длинные седые волосы растрепаны, красный махровый халат немного съехал на сторону, обнажив часть острого сухощавого плеча. Женщина-врач методично и неторопливо складывала медикаменты в рабочий чемоданчик, склонившись над разобранной постелью.

– Мне вас оставить? – повернула она к ним голову.

– Как вам угодно, – ответил Лев. – Вы нам не помешаете.

Взяв стул, он поставил его напротив Куприяновой и сел. Крячко занял место на краешке кровати.

– Елизавета Андреевна… Вы сможете ответить на пару наших вопросов? Мы из уголовного розыска…

– Из розыска?.. Почему? У нас что-то пропало?

– Нет. Думаю, нет. – Гуров предпринял попытку ободряюще улыбнуться, но женщина никак не отреагировала. – Мы хотели поговорить с вами о вашем муже, Елизавета Андреевна…

– Ах да! О Вите… – По правой щеке Куприяновой покатилась сиротливая слеза, на мгновение зависла на подбородке, а затем, сорвавшись, упала на пол. – То, что он сделал, – ужасно! Ужасно и непростительно… Такой грех!.. Зачем он так?

– Именно это мы и пытаемся выяснить.

– С ним все будет в порядке?

– С кем?

– С Витей… Вы говорили с ним? Как он?.. Он ведь будет в порядке? Верно?

Крячко посмотрел на врача и, встретившись с ней глазами, спросил:

– Что вы ей вкололи? Это типа не перебор?

– Нет, – захлопнув чемоданчик и сочувственно окинув взглядом Куприянову, покачала головой врач. – Мы дали ей только успокоительное. В пределах нормы. А ее нынешняя реакция – это не более чем шок. Он пройдет. Конечно, потребуется какое-то время, но пройдет. Мы приняли решение поместить Елизавету Андреевну в стационар. Оставлять ее сейчас без присмотра опасно. Действие препаратов не продлится вечно, так что понаблюдать будет нелишним. Мы заберем ее сразу же, как вы закончите.