Николай Леонов - Сыщики и шаманы

– Ну спасибо, мужики, за дельный совет… Получается, вы мне не только спасли сына, но еще и вернули. Мне, честно говоря, думалось черт знает что. Я эту Глафиру заочно даже ненавидеть начал. А оказывается, зря… Все, завтра же лечу к ним!

Откланявшись, Пуаро вышел из кабинета, отказавшись от коньяка, – за те дни, что не было известий о сыне, у него не на шутку разгулялась язва желудка.

– Будете на Алтае, обратитесь к деду Ефиму. Он поможет! – вслед ему выкрикнул Гуров.

Наполняя бокалы, Орлов поинтересовался:

– Стас, а ты, часом, стихи не пишешь? А то такой поэтический образ выдал: глаза – само небо в озерах… Прямо поэт-романтик Серебряного века!

– Мы не слабы и в прозе, и в стихах, не чужд нам поэтический размах! – задумавшись на несколько мгновений, продекламировал свой блиц-экспромт Крячко.

– Тогда тост! – объявил Гуров. – За нашу удачу и за наши многогранные таланты!

В тиши кабинета раздался тихий звон хрустального стекла…

– Слышь, Бизон! – Парень, сидящий за рулем серого неприметного мини-вэна с забрызганными грязью номерами, на мгновение приспустил боковое стекло, смачно сплюнул на асфальт и поднял стекло обратно. Однако даже этих секунд хватило, чтобы в салон ворвался порыв холодного, пробирающего до самых костей ветра. Парень зябко поежился. Замок его рыжей кожаной куртки был застегнут под горло. Длинные волосы и аккуратно подстриженная бородка делали его похожим на Христа. – Я спросить хотел… Как думаешь, а нам могут заплатить сегодня за заказ? Я, конечно, знаю, что это против правил, так обычно не делается… Но… Если в виде исключения? А? Если попросить?

– Попроси, – равнодушно откликнулся Бизон глухим прокуренным голосом.

Взгляд его черных, глубоко посаженных глаз не отрывался от входа в каморку охранника. Стрелка наручных часов неумолимо приближалась к девятичасовой отметке. Смена должна была состояться с минуты на минуту, второй охранник уже довольно давно прибыл на место. Правая рука Бизона, скрытая в боковом кармане куртки, нащупала мобильный телефон.

– А дадут? – не унимался парнишка, похожий на Христа. – Если попросить? А?

– Не дадут. Но ты спроси.

– На хрена тогда спрашивать, если ты точно знаешь, что не дадут?

Бизон ничего не ответил. В очередной раз сверился с наручными часами. В полоске света, пробивавшейся из-под двери каморки, появились какие-то тени, и он, подавшись вперед, достал из кармана мобильник.

– А ты дашь? – опять подал голос водитель мини-вэна. – Хотя бы пять штук, Бизон. Мне край, как надо… Сегодня. А как с нами расплатятся, я тебе отдам. Сразу же… Если хочешь, даже с процентами. Накину «пятихатку» сверху… Или «штукарь»… «Штукарь» накину, Бизон. В натуре. Ты мне пять, а я тебе через пару-тройку дней – шесть. А че?.. Нехилый процент выходит. Ни в одном банке такого не сыщешь… Так как? Дашь?

– Следи за объектом, Макс.

– Я слежу. Ну а как насчет пяти «косарей»? Подкинешь?

– Да подкину-подкину, – сказал, как отмахнулся, Бизон.

Мимо них промчался спортивного класса приземистый автомобиль, и яркий свет фар на долю секунды выхватил из мрака неровный бритый череп Бизона с красочной татуировкой на затылке в виде разинутой пасти какого-то хищного рогатого животного. Очередной порыв ветра опрокинул урну на противоположной стороне улицы. Разнокалиберные окурки стремительно покатились по асфальту, подобно перепуганным тараканам.

– Вот спасибо, брат! – Макс растянул губы в улыбке. – Ты реально меня выручишь. Просто тут такое дело… Ты не поймешь, конечно… Но для меня это важно. У меня сын коллекционирует хоккейные карточки… А сегодня на одном из сайтов появилась раритетная штука: Овечкин в форме московского «Динамо», и не во время локаута, а еще в начале своей карьеры. Понимаешь?

– Нет, – честно ответил Бизон. – В форме «Динамо», и что?

– Как что? Говорю же тебе: раритет! Такую карточку хрен где достанешь. А уж за пять штук…

– Так это пять штук – за одну только карточку?

– Ну да. И это халява, Бизон. Если не подсуетиться, она уйдет влет. И если потом будет еще такая, то уже штук за пятнадцать-двадцать. Не меньше…

– Она из золота, что ли? – Большого интереса к теме разговора Бизон не проявлял. До девяти часов вечера оставалось две минуты.

– Нет. Картонная…

– И че? Есть чудилы, которые покупают картон по два-дцать «косарей»?

– Да не в картоне дело, – почти обиженно прогундосил Макс, – а в том, что на нем изображено. Есть карточки обычные, а есть такие… Впрочем, ладно! Я же сказал, ты все равно не поймешь. Просто подкинь пять штук взаймы, и все. А я отдам тебе шесть… Сын заценит подарок.