AlmaZa - Поперчить посахаренное [СИ]

— Бобби! — крикнула Дохи, у которой едва сердце не выпрыгнуло из груди, стоило представить, как получил он все эти ушибы. Пока Дохи жила у него, он и ей рассказал о том, как зарабатывает, так что для неё не стало полным сюрпризом увидеть его в сине-фиолетовых красках, которые окончательно создали образ хулигана. — Бобби, что случилось?! — подлетела она к нему, но он смотрел на Джинни. Та задрожала, стараясь не заплакать от его спокойного взгляда. Чживон поднял руку, в которой все увидели небольшой букет цветов. Он протянул его Джинни, сделав шаг навстречу.

— Это тебе. — Замотав головой, девушка не смогла сделать жест навстречу рукой, и не собиралась этого делать, но парень настойчиво держал цветы. Не в состоянии больше выносить этого, Джинни распихала всех и, вся в слезах, побежала прочь, так и не взяв ничего из рук Бобби. Сунув букет Дохи, чтобы подержала, потому что нестись по университету с ним интуитивно показалось глупым, он рванул за девушкой и нагнал её под лестницей первого этажа, куда она забилась, уткнувшись в стенку. Плач заставлял её спину подниматься и опускаться.

— Джинни… — занес он ладонь, но задумался, прежде чем опустить её на плечо.

— Уйди, Чживон! Оставь меня!

— Джинни, — она резко развернулась, сверкнув глазами.

— Что?! Ты не видишь, что заставляешь меня страдать?! Так выражается твоя симпатия — довести посильнее? Или тебе этого и надо? Чтобы я мучилась?

— Я не знал, что тебя так заденут обычные цветы, — улыбнулся он.

— Да не цветы! — крикнула она и указала на его лицо. — Вот что причиняет мне боль! Вот это, и это! — с расстояния потыкала она на его синяки. — Я боюсь узнать причину их появления…

— Разве тебе не всё равно на меня? — посерьёзнел Бобби.

— Нет, не всё равно! Я тебя ненавижу! — выплеснула гнев Джинни, топнув ногой. — Ненавижу!

— Тогда тебя должно радовать моё состояние.

— Скажи мне, что ты не звонил Хосоку, и я попробую ощутить удовлетворение от твоей битой рожи.

— Чон Хосок больше не будет вмешиваться в наши отношения. — Студентка опустилась на корточки, будто упала, схватившись руками за голову и уставившись в пол.

— Что? Что… что ты сделал с Хоупом? — Бобби пожал плечами, увидев, как затряслась сестра Намджуна, начав опять проливать слёзы, потекшие по щекам, только теперь беззвучные.

— Я? Ничего. А он — сама видишь. — Он подошёл ближе, стараясь говорить так, чтобы не слышал никто лишний из проходящих мимо, на лестницу и с неё учащихся. — Я проиграл ему, и он потребовал от тебя отстать. Я сказал, что ему придётся убить меня для того, чтобы я остановился. Он не стал этого делать. Значит, я вправе продолжать.

— Ты ненормальный! Почему ты не можешь остановиться?

— Не хочу.

— А чего ты хочешь? Меня?

— Да, — без раздумий подтвердил Бобби.

— Я не буду с тобой, — выдохнувшись, покачала головой Джинни. — Понимаешь? Не буду. Я не брошу Юнги. Ты хочешь вынудить меня встречаться с тобой из-за жалости? Потому что иначе ты доведёшь себя до смерти безрассудствами? Такой у тебя новый план?

— Даже не думал об этом. Я хочу взаимное желание, и знаю, что оно в тебе есть, — присел он к ней рядом.

— Нет! Я тебя не хочу!

— Хочешь, — уверено произнес Бобби, попытавшись поднять лицо девушки за подбородок, но она вывернулась, отбросив прочь его руку. Из-под растрепавшихся волос на него уставился немного дикий взгляд. — Очень хочешь. А жалеть меня не из-за чего. Я вызвал Хосока на бой-соревнование. Таких сильных соперников трудно найти для шоу, но он не мог отказать из-за повода… На нас сделали большие ставки. Но выиграл он. Хосок не взял денег, кинув их мне. — Бобби достал из внутреннего кармана конверт. — Это очень крупная сумма. Видишь, я далеко не рыцарь и везде найду выгоду. Но это было бы, если бы я победил. А так эти деньги принадлежат мне нечестно, — он положил их перед Джинни. — Передай Дохи, пожалуйста.

— Хочешь заплатить ей за то, что поимел?! — закипела яростью подруга той.

— Нет, ей нужно на операцию. Для зрения. Она говорила. — Джинни растеряно посмотрела на конверт, потом опять на Чживона. Все эти поступки, вся эта информация говорила о том, что он вовсе не поступал с Дохи, как козёл. Более того, он, действительно, был восхитителен в красоте своих поступков.

— Чертов Бобби! Черт, черт, черт бы тебя побрал! — закрыла глаза Джинни, ударив кулаками по сторонам от себя. Открыв их, она воззрилась на парня, смотревшего на неё. — Да, я хочу тебя, доволен? Доволен? Но я никогда, никогда с тобой не свяжусь — это ясно? Я не пересплю с тобой, не стану твоей девушкой, не буду любовницей! Потому что плевать, что я хочу — люблю я не тебя! А разовые потрахушки ваши мне не нужны, это не то, на что разменивают любовь. Или ты мне любовь предложить хочешь? — Чживон промолчал, переплетя перед собой пальцы. — Вот видишь… ты сам ответил, почему с тобой делать нечего. — Джинни встала, и Бобби поднялся тоже.