AlmaZa - Мед.ведь.ма [СИ]

— Что ж, могу показать тебе наш городок. Только не сегодня. Мне нужно готовиться к экзаменам.

Чонгук довёл меня до двухэтажного старого здания с облезлой штукатуркой на стенах. Тут я и обитала.

— Ладно, я зайду за тобой завтра вечером, если ты не против? Где твоя комната? — Я указала на окно первого этажа, с покосившейся старой рамой и маленьким отколотым уголком стекла сверху слева.

— Она не моя, я делю её со студенткой, но если ты осторожно постучишь, так, чтобы стекло окончательно не треснуло, кто-нибудь из нас обязательно откликнется, — улыбнулась я.

— Хорошо, я буду аккуратен, — пообещал он, и мы простились. Я вошла в дом, половина которого сдавалась под самое дешевое общежитие в мире, наверное. На каждом из двух этажей по восемь комнат, в некоторых жило по два, в некоторых по три-четыре человека. Кухни было две, на первом и на втором этаже, общие. Душевых было по две на этаж, вроде как для мужчин и для женщин, раздельные. Моя соседка уже была в комнате. Болтливая и вездесущая Мао, иногда утомляла, но без неё я бы не выжила последние месяцы. Она помогала с учебой, давала советы, и пару раз в долг, когда мне не хватало на что-то. Учащаяся в университете, она подрабатывала когда где, то на почте, то в магазине, то в библиотеке, но при этом деньги ей ежемесячно присылали и родители, чтобы она могла не отвлекаться на заработки. Но она не могла, желая постоянно покупать себе что-то сверх необходимого, но имея совесть не требовать этого от отца и матери.

— Что за красавчик тебя провожал, Эя? — сразу же подскочила ко мне она, одну руку положив мне на плечо, а в другой придерживая шаобин — сытный китайский плоский пирожок с начинкой, который откусывала то и дело.

— Пациент из больницы. Я меняла ему повязку.

— Очень симпатичный, — подтвердила она ещё раз, вцепившись зубами в тесто. С полным ртом, она указала на свой прикроватный столик. — Угощайся, я не стала оставлять на кухне, там наверняка кто-нибудь возьмет.

— Спасибо. Может, заодно выпьем чаю? — Она согласилась, я взяла свою оловянную кружку, и мы отправились ставить чайник и болтать, после чего следовало садиться за учебники и зубрить, потому что остались последние часы для подготовки. Но меня отвлекало не оставляющее беспокойство. Внутри что-то шевелилось и неугомонно ёрзало, будто зверек, унюхавший чьё-то приближение. Врага ли или друга? Я не видела смысла в интуиции, если она не подсказывала, как себя нужно повести дальше? Как бабушка справлялась с предчувствиями и прозрениями? Почему она оставила меня так рано, почему не научила ничему? Не оставила мне никаких подсказок, кроме совета найти солнце и старой книги с рецептами, перечислявшими порой такие растения и травы, о каких я не слышала, или какие могла бы найти только там, в Тибете.

Перед сном я иногда открывала эти записи, как сделала и сегодня. Среди подробных инструкций о том, как приготовить отвары и зелья, находились порой самые смешные и нелепые заклинания и заговоры: как приворожить мужчину, как навести порчу, как обездвижить врага, как нагнать слепоту, как вызвать духа-хранителя. Особенно мне нравилась страница с последним. Дух-хранитель изображался наподобие рыцаря-ангела, хоть и без лица. Шрифт возле него был особенно старым, таким, который трудно разобрать (но мне, к счастью, прочла когда-то его при жизни бабушка, и я запомнила) и каким уже не пишут иероглифы. Ещё были сделаны пометки, даже не бабушкиным, а более древним почерком.

— Опять твой магический фолиант разглядываешь? — потянулась Мао, ложась в постель. — Там есть что-нибудь на самом деле действенное?

— Нет, конечно, — засмеялась я. — Это просто семейная реликвия. Единственное, что осталось мне от родни.

— Жаль, а то мы могли бы стать ведьмами, а? Исполняли бы себе свои желания. — Она забралась под одеяло, а я посерьёзнела. Одно только слово «ведьма» вызывало у меня не лучшие воспоминания. Именно ей обзывали бабушку, именно ею она не хотела, чтобы стала я. Именно в ведьм я не верила до последнего, пока не увидела, что из-за каких-то предсказаний могут даже убивать. Разве можно после этого говорить, что магии не существует и она ни на что не влияет, если она виновата даже в погубленной жизни?

Вопреки предостережениям бабушки, чем дальше в прошлое уходил Тибет с моим детством, тем сильнее я чувствовала, как зовет меня моя кровь, зовёт пойти по стопам женщины, единственной родной и близкой, которая у меня была, но я ничего, совершенно ничего не умела! Как-то раз я усердно читала заклинание на сломанную ногу, надеясь, что это случится со старшей медсестрой, жутко наоравшей на меня, но вместо этого через неделю я сама вывихнула руку. С тех пор от чар и волшебства я держалась подальше, экспериментируя лишь с зельями, которые у меня всегда получались.