Макс Коллинз - Агата и тьма

— И я бы их оставил у себя, если можно.

— Да.

— Я передам их старшему инспектору Черриллу для снятия отпечатков пальцев и других исследований.

— Хорошо.

Аккуратно, нисколько не затрудняясь из-за резиновых перчаток, Спилсбери снял часы с запястья убитой и перевернул их.

— Возможно, мы установили личность бедняжки, — отметил Спилсбери. — Смотрите.

На задней крышке корпуса было выгравировано: «Э.М. Гамильтон».

— Часы недешевые, — промолвил Гриноу. — Странно, что наш убийца оставил их, а сумку забрал.

— Здесь темно, — отозвался Спилсбери, повторяя предположение, ранее сделанное Гриноу. — Он мог их просто не заметить.

Тем временем доктор убрал часы в баночку, которую тут же надписал. Гриноу знал, что улики находятся в надежных руках: всякий раз, когда дело, над которым работал Спилсбери, рассматривалось в суде, путь, пройденный предметами, был безупречно документирован. К уликам имели доступ только сам великий патологоанатом и проводивший анализ эксперт.

«В такой-то и такой-то день, — говорилось в привычных показаниях, — я получил столько-то емкостей от сэра Бернарда Спилсбери»…

Спилсбери повернул к Гриноу свое печальное артистическое лицо.

— Вы сделали фотографии?

— Да, один из моих людей сделал.

— Тогда я сейчас расстегну на ней блузку и, может быть, мне будет нужно удалить или расстегнуть нижнее белье. Пожалуйста, перекройте вход, чтобы нас не прервали.

Инспектор так и сделал.

Наконец Спилсбери со вздохом поднялся на ноги и снял резиновые перчатки. Указывая на тело, чья довольно пышная грудь была теперь открыта, хотя патологоанатом почти заслонил Гриноу обзор, он произнес:

— Я бы попросил сделать еще несколько снимков.

Полисмен распорядился об этом, и в тесном помещении сработали вспышки, заливая труп белым светом.

Затем следователь и патологоанатом снова остались одни, и с согласия Гриноу Спилсбери взял образец песка из лопнувшего мешка, а разбросанные предметы из сумочки жертвы по одному поместил в плотные конверты. Все эти потенциальные улики исчезли в глубине его саквояжа.

Записей сэр Бернард не делал. Полагаясь на остроту своего восприятия, он предпочитал не отвлекаться на заметки, которые делал позднее — порой спустя несколько дней. Гриноу это не тревожило: он знал, что Спилсбери ни одной чертовой детальки не забудет.

— Шелковый шарф я предоставлю забрать вам, инспектор.

— Ладно.

— Обязательно сфотографируйте узел, прежде чем его развяжут.

— Конечно.

Спилсбери, успевший убрать перчатки в свой саквояж фокусника, выпрямился и сунул руки в карманы, как всегда делал, закончив осмотр.

— Задушили, конечно, — сказал он. — Но вы и сами поняли.

— Предпочитаю услышать это от вас, доктор.

— Судя по следам на шее… — Спилсбери вынул левую руку из кармана и поднял ее в движении, демонстрируя сказанное, — …полагаю, что напавший был мужчиной-левшой.

— Вы исключаете в качестве нападавшей женщину?

— Это маловероятно. Действовал сильный человек, скорее всего мужчина. С другой стороны, несмотря на беспорядок в одежде, я не вижу следов изнасилования или сексуальных домогательств. Но это, конечно, покажет вскрытие.

— Конечно.

Спилсбери кивком указал на тело.

— Обратите внимание на синяки на груди… Посмотрите ближе.

Гриноу послушался — и поморщился.

— Господи…

— По-видимому, он встал коленями на грудь, не давая двигаться, пока душил.

Полицейский покачал головой:

— Какие же на свете есть мерзавцы, доктор.

— Безусловно… Вы думаете о том же, о чем думаю я?

Спилсбери тоже побывал на месте убийства в Хэмпстеде.

— Можно ли нам предположить такое? — спросил Гриноу.

— Та, другая женщина, Мэйпл Черч, — откликнулся Спилсбери (его собеседник нисколько не удивился тому, что он вспомнил имя), — тоже была задушена и ограблена. Но в том случае имел место половой акт.

— Но не изнасилование.

Спилсбери кивнул:

— По крайней мере, никаких признаков изнасилования не было. Однако половые сношения имели место — возможно, с согласия молодой особы.

«Возможно» было преуменьшением, даже для Спилсбери. Мэйпл Черч занималась проституцией в Сохо. За несколько часов до смерти она разговаривала с возможными дундуками (так лондонские дамы называли своих клиентов) неподалеку от места, где вскоре обнаружили ее тело. Несколько военнослужащих оказались поблизости, среди них были американские солдаты.

— Не думаю, чтобы подозреваемые сами к нам явились, — заметил Спилсбери, балансируя на грани такта и сарказма.