Юлия Шилова - Базарное счастье

— Ты скучаешь по родному городу?

— У меня к нему двоякое чувство. Я и люблю его и ненавижу одновременно. Иногда мне хочется все бросить и вернуться назад, но я твердо знаю, что ни одну реку нельзя повернуть вспять. От прошлого убегают. К нему нельзя возвращаться.

— А я родился и вырос в Сибири, в маленьком поселке на краю тайги.

— Так ты тоже не москвич?

— Нет, — усмехнулся Гарик.

Я встала, сходила на кухню, порылась в шкафу и нашла полбутылки виски.

— К сожалению, больше ничего нет, — вздохнула я, появляясь в комнате. — Эти твари вынесли не только аппаратуру, но полностью выпотрошили мой бар.

— Мне нельзя, я за рулем, — — замялся Гарик.

— Ты уверен?

— В чем?

— Ну, ты уверен, что тебе куда-то надо ехать?

— Да, — опешил он.

— А я вот нет, — игриво произнесла я и расстегнула пуговицы на блузке.

Гарик в мгновение ока покраснел до кончиков ушей. Весело рассмеявшись, я скинула блузку и осталась в полупрозрачном кружевном лифчике.

— Ты что творишь, ненормальная? Ты же сказала, что вышла замуж!

— А что, разве замужние женщины не хотят любовных утех?

— Хотят. Только я про твое замужество так ничего и не понял…

— Это было ужасно, Гарик! Представляешь, меня угораздило выскочить за сутенера. Если меня когда-нибудь спросят, кем был мой муж, я, конечно же, отвечу, что он был бизнесменом, не уточняя, каким именно бизнесом он занимался. Я жила со своим сутенером всего два дня, а хлебнула дерьма на долгие годы. Мне никогда не нравились торговцы живым товаром и уж тем более не хотелось связать с кем-нибудь из них свою жизнь…

Я села к Гарику на колени и обняла его за шею. Гарик тяжело задышал и уткнулся мне в грудь. Затем он подхватил меня, словно пушинку, и отнес на просторную кровать в спальне…

На следующий день Гарик перебрался ко мне. Жить с крышевым базара оказалось куда приятнее, чем с директором фирмы досуга. Мой новый муж уезжал рано утром, а приезжал далеко за полночь. Квартира моя быстро приобрела прежний вид. Уборка, готовка не доставляли никаких проблем. В ванной появилась «малютка от Порше» — классная стиральная машина для малогабаритных квартир, в кладовке — моющий пылесос «Bissell», в кухне — первоклассная бытовая техника, а в комнате — приятные мелочи от «Sony»: видеодвойка, музыкальный комбайн и простая ерунда. Холодильник ломился от вкусных продуктов, а шкаф — от новых шмоток. В ушах моих появились новенькие сережки, а на руках засверкали бриллиантовые кольца. Плечи украсила новенькая норковая шубка, приятным дополнением к которой стали сапожки из дорогой крокодиловой кожи. Не было только одного — сиреневого форда «Ранчеро» семьдесят пятого года выпуска, с белоснежным кожаным салоном и литыми дисками.

Гарик говорил, что нужно немного подождать, что он пока не готов к покупке столь изысканной машины. И все-таки чудо произошло.

Однажды я сидела на кухне и пила чай. Внезапно за окном кто-то громко просигналил. Я посмотрела вниз и не поверила своим глазам: у подъезда стоял сиреневый форд «Ранчеро» семьдесят пятого года выпуска! Совсем как в сказке! Кубарем скатившись по лестнице, я стала бегать вокруг машины как сумасшедшая, оглашая двор радостными криками. Глядя на мои дурачества, Гарик от души смеялся, ударяя себя ладонями по коленям и вытирая слезы, катившиеся по щекам. Я села за руль, с восхищением погладила белоснежные кожаные сиденья, включила мотор и на бешеной скорости помчалась вперед. Ветер, влетавший в открытые окна, теребил мои волосы, переполняя меня ощущением счастья.

— Ты куда так гонишь? — возмутился Гарик.

— Страшно?! — засмеялась я и до отказа нажала на газ. «Форд» взревел и как зверь понесся по разделительной полосе. Гарик попытался привести меня в чувство, но я, ничего не видя вокруг, все давила и давила на газ…

Наверное, я бы и до сих пор жила с Гариком, если бы не мой неуемный характер. Я задыхалась в двухкомнатной хрущевке на окраине города. Целыми днями я сидела одна и ничем не занималась. Два раза в неделю я посещала косметический салон, изредка плавала в бассейне, но моя деятельная натура требовала большего. В минуты душевной тоски я все чаще и чаще прикладывалась к джину, который действовал на меня как наркотик. Сделав глоточек-другой, я закрывала глаза и видела нас с Маринкой, несущих огромные, неподъемные баулы… Наверное, в той жизни была своя прелесть. Прелесть зарабатывания денег и прелесть настоящей женской дружбы…