Алексей Мальцев - Тайна речного тумана

– Преступление готовилось давно и тщательно. С доказательной базой проблемы. Улик нет. Вывод каков? Надо добиваться стопроцентного чистосердечного признания в убийстве. То есть играть ва-банк. Иначе ничего не доказать. Улики в моей сумке. Отпечатков пальцев Невидимка не оставляет. И выходит таким образом сухим из воды.

Ширчков с недоверием посмотрел на Петра:

– Интересно, как вы добьетесь «чистухи»?

– Я тут подготовил текст. – С этими словами Петр раскрыл ноутбук капитана и подвинул майору. – Проверьте, пожалуйста, все ли здесь верно.

– Гамаюн Сергей Станиславович? Он и есть Невидимка? – Ширчков быстро пробежал глазами текст. – Юридически не совсем грамотно, но, если он это озвучит – будет более чем достаточно.

– Тогда перешлите на принтер, пусть распечатают в трех экземплярах.

Майор с экспертом длительное время совещались, приглушенно беседуя в каюте, а Петр с капитаном и двумя матросами терпеливо ждали в коридоре. Наконец их пригласили в каюту.

– Мы решили дать вам шанс, – подмигнул Петру майор. – Вы правы, как-то по-другому доказать вину крайне сложно. Но вы должны нам рассказать, как вы собираетесь добиваться чистосердечного признания.

Серж мирно дремал, отвернувшись к стене и чуть похрапывая. Петр какое-то время смотрел на его вздымающуюся грудную клетку и думал, что так мирно спать может только человек с чистой совестью.

Гинеколог, видимо, почувствовав чужое присутствие в каюте, поднял голову, повернулся и сел на диване. Петру сразу же бросились в глаза швейцарские часы на его руке. Серж заметил его взгляд и, зевая, протянул руку:

– Ты меня в чем-то уличить хотел, смотри, часы на руке…

– Так конферансье мертв, – парировал Петр, скрестив руки на груди. – Поэтому и часы на руке. Элементарно, Ватсон!

Серж тупо взглянул на него, потом принялся протирать глаза.

– Ты мне хочешь пришить убийство конферансье? Давай, вали все до кучи. И Царя, вероятно, я шлепнул. Как – неважно, шлепнул ведь! И Матараса, и Лизавету…

Чтобы как-то прервать привычный уже поток негодования, Петр уставился на него и выдал без подготовки:

– Ревзина Полина Брониславовна тебе кем приходилась?

Гамаюн словно на бегу получил еловой веткой по глазам. Сморщился, но быстро взял себя в руки, даже поднялся с дивана, чтобы замять конфуз.

– Первый раз слышу про такую.

– А она, наверное, в гробу переворачивается, – покачал головой Петр, – слыша, как ты ее предаешь. Ты предатель, Гамаюн!

Гинеколог покачивался какое-то время, перенося вес с одной ноги на другую, потом замахал руками перед Петром:

– Ты чего пришел? Тебе чего здесь надо?

– Чистосердечного признания во всех четырех убийствах, – просто ответил Фролов. – Я, конечно, не уверен, что это смягчит твою вину, укоротит твое пожизненное, но мне будет чуточку легче от того, что ты все осознал… Пусть поздно, но раскаялся.

Гинеколог посмотрел на него, наклонив голову вбок, как бы прикидывая шансы – удастся договориться с ним или нет. То, что будет в случае отрицательного результата, Петру рисовалось весьма смутным и расплывчатым. Он шел напролом, ступая как по минному полю.

– Ты оборзел, Пуаро! – начал злиться гинеколог. – Как я, по-твоему, убил конферансье? А Царегородцева? У него язва прорвалась, как Жора говорит.

Петр старался придать голосу будничность, как если бы они беседовали на тему наблюдения за беременными, страдающими сахарным диабетом. В голове звучали последние инструкции Ширчкова: если что, кидать чем-нибудь в дверь каюты. Это если он успеет кинуть… А если нет?

– Очень просто, кием в рот. Спящего-то отчего не убить? Ведь он ходит повсюду, сверкает твоими часами. А тут напился после выгодной сделки и уснул на столе бильярдном, затылком лузу подпер. За ним такое водится. Тебе оставалось лишь точно воткнуть… Да посильней. Что ты подсыпал за завтраком Царю, что его потом кофейной гущей рвало?

– Да… – покачал головой гинеколог. – Вот уж действительно на этом теплоходе любая глупость имеет все шансы на осуществление.

– Я примерно такие ответы и предполагал, иллюзий особых не питал. Поэтому заготовил подарок. Пора кончать это дело!

С этими словами Петр выглянул из каюты, взял ноутбук из рук сторожившего их матроса и положил на столик. Минуты через три удалось подключиться к «Скайпу» Эдуарда. Когда на экране появилась картинка могилы Ревзиной, Петр уловил, как Серж напрягся.

– Что ты затеял? – не очень уверенно произнес он.