Ева Львова - Адвокаты не попадают в рай

— Да, спасибо, Агата, Боря добрался без проблем, — вежливо откликнулась матушка Джуниора.

— Он не заболел? На работе его до сих пор нет, коллеги волнуются, — лукавила я, валя всё на товарищей по работе.

— Да нет, с ним всё в порядке. Отправился утром бегать, а сейчас сын в полиции, даёт показания. Боря звонил мне часов в девять, просил не беспокоиться.

При упоминании полиции у меня перехватило дыхание, но я всё же нашла в себе силы спросить:

— А что с ним случилось?

— Насколько я поняла, Боря стал свидетелем какого-то преступления.

— Ему помощь не требуется? — еще больше забеспокоилась я.

— Про помощь он ничего не сказал, — растерялась Фира Самойловна, — а сама я как-то не подумала.

— Передайте ему, пожалуйста, пусть, как только появится дома, сразу же позвонит мне.

— Хорошо, Агата, обязательно передам.

Я хотела добавить, что подумала над предложением Бориса и решила согласиться, но в последний момент застеснялась и повесила трубку, просто попрощавшись с Бориной мамой. Позвонил Борис ближе к вечеру.

— Боренька, ты жив! — чуть не прослезилась я.

— А что мне сделается? — удивился Джуниор.

— Разное может случиться, когда весь день проводишь в полиции, — глубокомысленно заметила я.

— Я был там в качестве свидетеля, — пустился в объяснения Устинович-младший. — Помнишь, вчера смотрели передачу про инсулинового убийцу? Так вот, сегодня я видел, как очередная жертва пристрелила его подражателя.

— Не поняла, кто кого пристрелил? — переспросила я, подумав, что плохо расслышала слова Джуниора. Или, может, тот неправильно выразился от потрясения. Ведь не каждый день при тебе лишают жизни матёрого убийцу.

— Во время утренней пробежки я увидел, как Женя Арзамасова застрелила из травматики напавшего на неё парня, — сбивчиво заговорил Борис. — У нападавшего был шприц с лошадиной дозой инсулина, и он хотел вонзить его в Женькину шейку.

Тон, каким мой жених произнёс словосочетание «Женькина шейка», очень мне не понравился.

— Слушай, Агат, — нетерпеливо продолжал Борис, — я очень тороплюсь. У Жени сегодня концерт, она поёт в пабе «Зондеркоманда АШ» на Поварской, и мне бы хотелось не пропустить ни одной песни. Подробности происшествия расскажу тебе при встрече. О’кей?

Не дождавшись, пока я закончу мычать что-то неопределённое, означающее скорее «нет», чем «да», кудрявый друг дал отбой.

— Ну, что там у Бориса приключилось? — поинтересовалась Ветрова, пытливо глядя на меня ярко-синими глазищами и отлично понимая, что творится у меня в душе.

— Ничего особенного, — буркнула я. — Просто наш Боря увидел, как некая Женя Арзамасова пристрелила подражателя инсулинового убийцы, который на неё напал.

Новость про смерть подражателя поразила только Киру Ивановну. Остальные коллеги среагировали на имя потерпевшей.

— Какая это Арзамасова? — оживилась Маша Ветрова. — Не та самая кельтская певица, которая с приятным акцентом поёт балладу «Джон Шелли»? Обожаю эту вещь!

— Я её знаю! — воскликнул Пол Банкин. Тут же прикрыл глаза и пронзительно затянул:

Следуй путём своим и станешь непобедим,

Сказала возлюбленная Джону Шелли.

Джон сел на гнедого коня у ели,

И вскачь понёсся его гнедой.

Но девы совет обернулся бедой,

По горной дороге друид брёл седой –

И сбил старика Джона Шелли гнедой.

— Я торопился пройти свой путь,

Тебя не заметил, не обессудь!

Старик, умирая, поклялся богами,

Что всадник всю жизнь проведёт

вверх ногами.

И в тот же миг обернулся Джон Шелли

Нетопырём и повис на ели.

В сгустившихся сумерках

крылья захлопали –

Джон Шелли летит на ночную охоту.

Пашка взял верхнюю ноту, изображая волынку, и открыл глаза.

— Хорошая песня, мотивная, — криво усмехнулась я, не в силах отделаться от ощущения, что некая самозванка походя, между делом, запустила ко мне в карман руку и похитила оттуда самое дорогое, что у меня было, — Борино сердце. Поэтому говорить о девице мне было хоть и больно, но в то же время необходимо, как в детстве сковыривать подсохшую болячку на ободранной коленке. — Борис сказал, она сегодня будет выступать в пабе «Зондеркоманда АШ».

— Круто! — обрадовался Пол. — У Арзамасовой своя группа «Горт». Ребята играют довольно приличный кельтский рок, народу нравится. Я бы тоже сходил, послушал.

— Вот вместе и сходим, — зловеще сказала я, припоминая, что «Горт» на языке друидов означает «плющ», растение вредоносное и гадкое. — А почему паб так странно называется? Ведь, насколько я помню, «Зондеркоманда АШ» входила в нацистское тайное общество «Аненербе».