Павел Астахов - Сеть

«Она проснется».

«Ну и что?»

«Нет. Мы не должны рисковать, – после минутной паузы пришел ответ от Мэлори. – Ее нужно отвлечь».

Роман растерянно посмотрел на дверь своей комнаты, словно там было написано решение возникшей проблемы.

«Как???»

На этот раз Мэлори умолкла на целые четыре минуты. Четыре драгоценные минуты его оставшейся жизни.

«Я придумала, – наконец написала она. – Осторожно разбуди ее. Скажи, что соседка позвонила. У тебя ведь есть пожилые соседи?»

«Да».

«Ей стало плохо, и она позвонила в дверь. Просит подойти маму. Будь убедителен. Ты должен сыграть роль так, чтобы твоя мама ничего не заподозрила. Или…»

Роман мрачно покосился на тумбу, где лежал пистолет. Лежал и терпеливо ждал своего часа.

«Потом закроешь за ней дверь. И тогда ты свободен, – вспыхивали торопливые строчки текста, набиваемые Мэлори. – Понял? Ты должен успеть. Потому что твоя мама, когда все поймет, может действительно постучать соседям и вызвать ментов. Тогда все сорвется. А ты сядешь в тюрьму. Понимаешь, мой братик? И я тоже полечу под замес. Как соучастница. Нам это надо?»

«Не надо», – машинально щелкнул по клавишам Роман.

Крохотный, ничем не примечательный циферблат на его странице приковывал его взгляд сильнее магнита.

«00.18.41»

«00.18.40»

«Я включила горячую воду. У меня в руке бутылка коньяка, – сообщила Мэлори. – Прикинь, сегодня в магазе продали без проблем. У тебя есть дома алкоголь? Хотя чего я спрашиваю. У тебя ведь отчим алкаш!»

Роман вспомнил об оставленной на кухне бутылке виски.

«Есть», – написал он в ответ.

«Выпей, – посоветовала Мэлори. – Легче будет».

Закряхтев, Роман встал. Он ощущал себя древним стариком, совершенно больным и изможденным. Каждое движение вызывало чувство дискомфорта. На негнущихся ногах он потащился на кухню. Откупорив бутылку, юноша сделал долгий глоток, после чего закашлялся, вытирая выступившие слезы. Глотку обожгло, словно он влил в себя расплавленный свинец, и некоторое время парень просто стоял на месте, тупо глядя в одну точку невидящим взором.

«Одного глотка мало, – шепнул внутренний голос. – Давай еще, кит. Выпей, тебе будет лучше…»

Помедлив, Роман решил, что этот совет не лишен смысла, и вновь запрокинул бутылку. На этот раз было намного легче. Выдохнув, он побрел обратно в комнату.

От Мэлори пришло очередное сообщение.

«Ты где? Я волнуюсь. Время видел?»

Роман перевел затуманившийся взгляд на часы.

«00.14.56»

«Вижу. Мне пора?»

«Да. И еще, самое главное. Когда ты все сделаешь, сотри всю нашу переписку и выйди из группы. После того как мы выпилимся, о нашем общении никто не должен знать.

«Я сделаю это», – пообещал Роман.

«Тогда вперед. Я уже в ванной. Ноут на коленях, вода набирается. Когда я сяду, то положу его на табуретку, она рядом с ванной. Надеюсь, я смогу писать тебе. Нож рядом. Лезвие блестит в свете ламп. Меня даже ослепляет! Слушай, братик. Как только твоя мама будет за дверью, включай мобильник. Я хочу все видеть. И помни…»

Роман моргнул.

«Что?»

«Ты боишься? Не бойся. Мы – вместе. Мы сильные. И мы победим, Ромка. Я люблю тебя».

Он встал со стула, слегка качнувшись: алкоголь быстро делал свое дело.

– Осталось тринадцать минут. Успею, – пробормотал он, направляясь к спальне. – Я успею… И я тоже тебя люблю… Я сильный!

Вика снова и снова перечитывала сообщение, размещенное на стене Алексея.

«Все, кого знаю и люблю! А-ха-ха, не хотел до последнего говорить, чтобы не сглазить, но так уж сложилось! Круть! Завтра вечером с предками вылетаем в Швецию! Батя заключил новый контракт, и теперь мы всей семьей собираем чемоданы! Держитесь, шведы! Наведу шороху в консульской школе!!! ЗЫ: когда вернусь, не знаю. … Следите за моей инфой! Всем привет! Раша, гуд-бай!»

Вика вновь пробежалась взором по строчкам. Шмыгнула носом, ощущая, как где-то в горле распухает вязкий комок.

«Ты ничего не сказал. Даже не позвонил, – подумала она, едва сдерживая слезы. – А в воскресенье мы хотели пойти в кино. А еще ты обещал сводить меня в океанариум…»

Под этим сообщением уже начали появляться комментарии, но Вика не стала их читать – у нее и так глаза мокрые. Закрыв страницу, она откинулась на стуле и пару минут сидела в полной неподвижности, невидяще глядя в потолок.

Эх, Леша, Леша… И она тоже хороша… Интересно, на что она вообще надеялась? Что он останется здесь ради нее?

Девушка сжала виски ладонями, прикрыв веки. Головная боль нахлынула резко и внезапно, обжигающе-хлесткой волной. Казалось, удары сердца раздавались не в груди, а в черепной коробке гулким, монотонным стуком.