Павел Астахов - Сеть

На форуме кипел жаркий спор. Некто под ником Капкан настойчиво спрашивал совета, какие лучше использовать таблетки, чтобы «выплыть наверх».

«На прошлой нидели спер у матири две упаковки, – писал этот грамотей. – Меня вырвала, но не павезло. Старший брат пришол раньше времини и откочал. Сволоч».

Участник группы Живучий тут же включился в беседу, порекомендовав Капкану старый как мир способ:

«Чувак, запомни. Нет ничего лучше бритвы и теплой ванной. Включи себе самый любимый музон, и тогда стопудово доплывешь до поверхности…»

При этом Живучий предупреждал, что разрезы должны быть на обеих руках.

К разговору присоединилась Хельга.

«Ты сам-то пробовал, Живучий?» – поинтересовалась она.

«Конечно, – хладнокровно отвечал тот. – Поэтому у меня и кликуха такая. Мне не повезло. Щеколда была слабая на дверях. Отец, наверное, что-то понял и вышиб дверь. А я уже отключился почти. Вытащили меня с того света. Но я не парюсь и каждый вечер смотрю в окно. Когда-нибудь глубокой ночью я встану на подоконник и… 15-й этаж. Гарантия – 100 %».

После этой фразы внезапно появилось сообщение от Мэлори. Оно было коротким, в виде ссылки. Пройдя по ней, Роман попал на статью о том, как какой-то подросток, сорвавшись с 17-го этажа, упал на крышу автомобиля и при этом остался жив.

«К слову, никогда не озадачивались, почему дети чаще всего выживали после падения с высоты?» – спросила Мэлори спустя несколько минут. И тут же дала ответ на собственный вопрос:

«Дети не знают, что такое смерть. Для них падение – всего лишь новые ощущения. Их сознание не готово к тому, что, вероятно, через пять секунд их тело превратится в лепешку из крови и костей. Поэтому их физическое и духовное тела расслаблены. Пьяных это, кстати, тоже касается. Вспомните, что алкаши, выпавшие с огромной высоты, часто остаются живы… А вот трезвый и взрослый знает, что его ждет там, внизу. Поэтому он напряжен до предела и нередко умирает еще в ходе падения, от разрыва сердца…»

«Твои предложения, Мэлори?» – задал вопрос Капкан.

«Ты хочешь моего совета? Если говорить о высоте, заберись на 22-этажку. Даже если упадешь на машину, от тебя мало чего останется. А предварительно надень на шею петлю из проволоки. Только проволока должна быть длинной».

«Зачем?» – спросила Хельга.

«Чтобы башка с телом распрощалась», – ответил Живучий вместо Мэлори. После этого он выложил на форум картинки утонувшей женщины, но Роман не стал их смотреть. Он не видел ничего привлекательного в фотографиях распухшего трупа.

Он зашел на страницу Кельта. Судя по часам, цифры которых неумолимо приближались к нулю, парню оставалось совсем немного. В восемь вечера эти часы остановятся.

Кап!

Роман жадно прильнул к запыленному экрану. Мэлори!

«Как дела?»

«Как в сказке. Чем дальше, тем страшнее», – написал в ответ Роман.

«Не нужно ничего бояться. Все страхи придумали мы сами. Согласен?»

«Вполне».

«Где твои предки?»

Роман сдвинул брови. Он не хотел сейчас обсуждать с Мэлори свою мать и тем более отчима, этого толстого борова.

«Вроде дома еще. Они обычно уезжают к друзьям на дачу в выходные», – с неохотой написал он.

«Я часто вспоминаю твои слова об отчиме. Мне кажется, я бы на твоем месте не стерпела такого отношения», – сообщила Мэлори.

Юноша заерзал на стуле, затем написал ответ:

«Иногда я тоже себя не контролирую. И каждый раз держать себя в руках все сложнее».

«У тебя не возникало мысли раз и навсегда покончить с этим?»

«Возникало, и не раз. Знаешь… – Роман задумался, про себя решая, стоит ли посвящать Мэлори в свои самые сокровенные мысли. – Мне вчера приснилось, что я его убил».

«Тебе было страшно?»

«Нет. Кажется, я смеялся. Я себя чувствовал как преступник, который вышел на свободу! Я был свободен. Понимаешь?»

В коридоре хлопнула дверь.

– Ну вот. Я наконец-то остался один, – вслух сказал он.

Где-то в глубине души его возмутил тот факт, что мать даже не предупредила его об уходе, но, принимая во внимание события последних дней, было бы наивно этому удивляться.

Разрыв между ним и матерью стал необратимым.

«Какой, на фиг, разрыв, – с холодным равнодушием подумал Роман. – У нас никогда не было теплых отношений. Я ей не нужен. И мне она не нужна. Она мне больше никто. Незнакомая тетка, которую больше заботит новая тушь для ресниц, чем собственный сын. У нас даже фамилии разные. Видите ли, потому что отчим настоял, чтобы она взяла его фамилию… Пошли они все!»