Людмила Мартова - Когда исчезнет эхо

— Да уж, с вилами умею обращаться, — буркнула женщина. — Потом я свет выключила, подпол закрыла и ушла. Дома переоделась, правы вы, действительно кровью я испачкалась немного. Меня так колотило, что я делать ничего не могла. Думала только, что за Митьку отомстила.

— Вы ведь все знали, да? — спросил Олег у Анны Петровны.

— Ничего она не знала! — повысила голос Ольга Прокопьевна, но ее подруга горько махнула рукой.

— Перестань, Оль. Нечего меня выгораживать. Да, я все знала. Она переоделась и прибежала ко мне. Ее так трясло, что я ее валокордином отпаивала. Она же к Василичу бежать хотела, признаваться! А я сказала, чтоб не смела. Что собаке — собачья смерть. И уж, когда его найдут, на нее никто не подумает. Так и вышло. Если бы не вы…

— Если бы не мы, — эхом повторил Олег. — А точнее, моя любознательная и умная жена. Если бы не она, я бы ни за что не догадался, что здесь произошло. Так что преступление раскрыто благодаря ей и еще вашему, Джемма, дневнику.

Вероника посмотрела на мать, и та кивнула, царственно, с достоинством.

— Прошлое всегда настигает нас, — сказала она. — Однажды брошенный бумеранг обязательно вернется. Это закон жизни. Оно настигло меня, дядю Лешу, Вадима с Катериной. Оно настигло Игоря Петровича. Да и вас, девочки, — она перевела взгляд на Анну Петровну и Ольгу Прокопьевну, — оно настигло тоже. Интересно лишь то, что добро, сделанное много лет назад, остается добром, а зло — злом. Про это просто надо помнить, запуская свой бумеранг.

Николай Дмитриевич подошел и погладил ее по голове. А потом Юльку, и она все-таки заплакала под его ладонью, надежной, ласковой ладонью хорошего, доброго человека.

— Знаете, что, — сказал он, — обещайте мне, что, когда у вас родится ребенок, я буду его крестным.

Над деревней Сазоново плыл яблоневый аромат. Практически каждый двор утопал в бело-розовом цвету, нежном-нежном, как взбитые кружева на детском чепчике. Чепчик тоже был розовый, как и костюмчик с зайчиком на груди. Хозяйка зайчика лежала в удобной коляске и серьезно рассматривала натянутые поперек нее игрушки, периодически ударяя по ним крохотной ладошкой и вызывая мелодичный, приятный уху звук.

— Нет, ну она спать сегодня собирается или нет? — озабоченно спросила Юлька.

Озабоченность была ее новым привычным состоянием, из которого она никак не могла выйти уже два месяца. Ей все казалось, что она что-то делает не так, неправильно постигая эту хитрую науку — быть мамой.

— Женька, ты спать собираешься? — тут же откликнулся Олег, подошел к коляске, протянул палец, в который сразу крепко вцепились крохотные детские пальчики. — Видишь, мама волнуется, хотя я и не знаю, отчего. Зачем спать, когда вокруг столько интересного?

— Ты бы лучше мангал разжег, — сказала Юлька чуть сердито. Она все время сердилась, когда Олег, как ей казалось, умалял ее материнские способности. — Николай Дмитриевич скоро придет жарить свои знаменитые шашлыки по-карски, а у тебя конь не валялся.

— Да я уже почти все подготовил. Березовые дрова же быстро горят. Не волнуйся, мы все успеем.

— Да, Джемма звонила, они с Вероникой уже примерно в часе езды отсюда. Сказала, что ей не терпится посмотреть на свою тезку. И что она везет нам кучу одежек от известных итальянских брендов. Доченька, ты у нас будешь самая модная!

— Могу себе представить! — Олег засмеялся. — Для Сазонова это особенно актуально. А вы ведь именно здесь проведете ближайшие четыре месяца. Так что будет наша кроха щеголять в оборках от кутюр между колодцем, рекой и копнами с сеном. А к тому времени, как вы в город вернетесь, она уже из всего этого великолепия вырастет.

— Ну что ты за человек такой! — Юлька всплеснула руками. — Вечно все своими насмешками испортишь.

Стукнула калитка, и на дорожку ступила Анна Петровна. В руках у нее была трехлитровая банка молока и корзинка с творогом, сметаной и домашним маслом. Навстречу гостье кинулась Жужа, весело виляя хвостом и явно надеясь на вкусное лакомство.

— Здравствуйте, Юля! — закричала женщина и осеклась, бросив взгляд на коляску. — Ой, что это я разоралась? Вдруг малышка ваша спит?..

— Да не спит она! — с досадой сказала Юля. — Весь режим у нас на свежем воздухе нарушился.

— Наладится, — успокоила Анна Петровна. — А я вам тут домашнего молочка принесла и продуктов свеженьких. Вы ж кормите, вам надо. И вот, тут у меня еще пироги к общему столу.

— Спасибо, — поблагодарила Юлька, предпочтя не заметить, как Анна Петровна скормила собаке кусочек домашнего сыра. — Я уже в беседке стол накрыла. Проходите туда. А корзинку я сейчас в кухню унесу.