Евгения Михайлова - По осколкам разбитого зеркала

– Я уже отменил на сегодня все твои следующие операции. Не волнуйся, Егор. Соберись и поезжай домой. У тебя кое-что случилось. Я уже позвонил всем, кому нужно. Если что – звони. Подъеду.

Дальше был страшный сон. Машины полиции и «Скорой» у подъезда, кровь на полу квартиры, белое лицо Леры, ее застывший взгляд. Светлану вынесли на носилках. Катю вывели в наручниках. Егор, наверное, оглох от потрясения и боли. Он ничего не слышал, только невероятные, нереальные кадры, как в чужом кино. Его о чем-то спрашивали, он не смог ответить ни на один вопрос. Подписал какие-то бумаги, и его, наконец, оставили в покое.

Он посмотрел на разоренное, истребленное пространство, которое еще утром было домом для его семьи, и острая боль перехватила горло, поползла по груди, взяла в тиски сердце. Он не видел спасения. И подумал об охотничьем ружье, которое когда-то сдуру купил, собираясь приносить добычу своим девочкам, как настоящий кормилец. Да, это выход, потому что он не перенесет ни состоявшегося, ни грядущего горя, а масштабы позора и вовсе не совместимы с жизнью.

Егор очнулся из-за отчаянного, тоскливого и безутешного плача, который доносился из детской. Бросился к Лере. Она лежала на кровати, даже платье ее было мокрым от слез.

– Папа, – прокричала она. – Это я во всем виновата. Это я, папочка!

А потом тяжело, заикаясь и всхлипывая, она рассказала, что случилось.

Лера бежала домой из школы. За оградой двора ее остановила женщина, которую она даже не узнала. Катя была красиво и ярко одета, накрашена, улыбалась. Лере в голову не пришло, что перед ней то самое чудовище, которое скандалило у них две недели назад. Женщина сказала, что она из городского отдела образования и принесла для Леры документы на поездку в Париж по обмену учениками. Очень долго выбирали достойную кандидатуру, единогласно решили, что это будет Лера. Но времени на оформление осталось совсем мало. Поэтому она пришла домой. Документы должна заполнить мама. Только во время рассказа Лера вспомнила, что когда она нажимала на звонок, тетя из образования стояла в лестничном пролете на две ступеньки ниже. Мама не видела ее на площадке.

Короче, Светлана открыла дверь. Катя ворвалась, оттолкнув Леру. Дальше Лера заходилась в рыданиях, не могла восстановить последовательность событий. Она помнит, как мама кричала: «Пошла вон. Я звоню в полицию». Света нажала вызов 02 на видеозвонке. Катя кричала еще громче. Лера запомнила слова: «Ты виновата, оклеветала, наговорила, запугала… Я тебя разоблачу, заткну, ты пожалеешь, что родилась на свет». В какой-то момент Света схватила со стола кухонный нож. Она пыталась испугать Катю. Но та вдруг захохотала, притянула к себе Леру и прикрылась ею. Кричала что-то совсем страшное. Светлана бросилась вырывать из ее рук Леру. Они тянули ее в разные стороны. Когда Катя разжала руки, Лера упала, Света отвернулась, чтобы ее поднять. И тут Катя ударила ее по голове мраморной разделочной доской. А когда Света поднялась с окровавленными волосами, Катя, уже в полном безумии, ударила ее ножом. К счастью, у них дома только тупые ножи. Рана оказалась неглубокой.

Потом полиция, «Скорая», Егор, действующий на автомате, на дне отчаяния и страха, принимающий какие-то решения лишь потому, что на него все время смотрят огромные глаза Леры, в которых только вопросы. Глаза, перед которыми было стыдно за трусливую и жалкую мысль о спасительном охотничьем ружье, которое прекратит его эгоистичные муки.

Через полгода Егор медленно шел в мягких сумерках по Чистым прудам в Москве. Думал сразу обо всем. Самые невероятные, чудовищные события могут привести к желанной перемене. Его давно приглашали в отличную московскую клинику, но он не мог оставить ни свой город, ни своих больных. Он был уверен, что нужен там, как нигде. Но после криминально-семейной драмы оставаться там, конечно, было нельзя. Лера отказывалась ходить в школу. Света после больницы не выходила на улицу.

Что изменилось? Да все. Изменился Егор. Взрослый мужчина, впавший в мальчишеские иллюзии, вернулся к себе. Да, он тогда принял верные решения. Света с трудом, но все же согласилась с его доводами. Они отказались от судебного преследования Кати. Адвокаты подписали мировое соглашение с суммой компенсации за лечение Светланы и причиненный моральный ущерб. Сумма была внушительная, снимающая все вопросы. Егор сразу же написал расписку в получении этих денег и передал адвокату Кати со словами: «Не возьму ни копейки, пусть с этим не пристает».