Лариса Капелле - Черное зеркало колдуна

Кася проснулась с трудом, голова болела, как после хорошей студенческой вечеринки. Все вокруг казалось абсолютно нереальным, словно подернутым дымкой. Она приходила в себя медленно. Голова трещала и разрывалась на куски.

– Как вы себя чувствуете? – услышала она вопрос.

Голос разорвался в ее сознании осколочной бомбой. Девушка болезненно поморщилась и попыталась рассмотреть говорившую. Она говорила по-русски, значит, Кася была еще в России, только где именно?

– Где я?

– Алена, твоя подружка проснулась, – позвал кого-то голос, в котором слышалось осуждение, – вот молодежь, даже пить не умеют!

В комнату впорхнула Алена Синицына и закричала так, что у Каси лопнули барабанные перепонки:

– Касечка, дорогая, ты чего перебрала-то так? Любовь замучила? Ну их, этих мужиков, и без них хорошо. Нас в аэропорту встретила эта сумасшедшая француженка, мадам Гласс, и сказала, что ты с алкоголем перебрала, от несчастной любви!

Кася сморщилась, память возвращалась медленно. Сколько она проспала, три дня? Не меньше. Ее охватило тупое безразличие.

– Подожди, сейчас я тебе рассолу от соседки принесу, у нас соседка внизу, тетя Аня, настоящие огуречные рассолы делает, по старинному рецепту, ничего лучше от похмелья нет.

Рассол был принесен. Кася его выпила, хотя даже думать о еде и питье ей было противно. Как ни странно, через час рассоловой терапии голова стала проходить и проснулся голод. Аделаида Петровна сменила гнев на милость и быстро приготовила гречневую кашу с мясом и овощами. Все это Кася проглотила в один присест и сразу почувствовала себя лучше.

– Ты можешь себе представить, что этой Сессилии очень у нас понравилось?! Хотя она нечаянно раковину в ванной комнате сломала и в коридоре от стены обои отвалились. Я уж не стала говорить, что эта раковина на ладан дышала, а обоям лет двадцать, не меньше. Ну а она себя такой виноватой почувствовала, что нам новую раковину купила и сказала, что ремонт в ванной и вообще во всей квартире сделает за собственный счет, если мы еще на пару обменов согласимся.

– И вы разрешили? – с досадой спросила Кася.

– Конечно, разрешили, чего не разрешить, забесплатно жилье улучшить кто не согласится! Только с чего это она?

– Да у нее денег куры не клюют, пусть тратит!

– Ты права, пусть тратит! И во время ремонта она нас снова в Париж пригласила! Представляешь себе? У меня такое ощущение, что сказка не кончается!

– Да уж точно, не кончается сказка!

– А ты чего такая расстроенная?! Ой, извини. Я тут со своими радостями все забыла, рассказывай про этого козла!

– Про какого козла? – не поняла Кася.

– Про того самого, который сердце тебе разбил!

– А чего про него рассказывать, козел он и есть козел, парнокопытное травоядное млекопитающее с противным характером!

– Точно, забудь, и все! Давай лучше чаю попьем, у нас конфеты есть, и тетя Аня пироги со сливами дала, пальчики оближешь!

– Где зеркало, Сессилия?

– Деньги переведены на ваш счет, и я, как и обещала, расплачусь с бабушкой и внучкой Синицыными. Я думаю, вы в курсе. Ремонт будет сделан по лучшим стандартам, не волнуйтесь! И я их упомянула в моем завещании, так что за зеркало я расплачусь.

Касе стало немножко легче, но досада не проходила, поэтому она продолжила настаивать:

– Но вы так и не ответили на мой вопрос: где зеркало?

– Кассия, вы прекрасно справились с вашей работой, я дам вам самые лучшие рекомендации и даже увеличу ваши гонорары, но судьба зеркала, извините, вас не касается.

– Почему вы не дали мне возможности самой обнаружить тайник?

– Я не могла рисковать.

– Почему?

– Случиться могло все, что угодно, видите ли, оно слишком опасное – это зеркало, и никогда не знаешь, в чьих руках оно может очутиться!

– Вы знаете, в какой-то момент я подумала, что фондом «Уайтхэд» руководите вы!

– Я? – удивленно приподняла брови Сессилия. – Из-за моих любимых слов Генри Форда?

– Да, – подтвердила Кася, – помните, я вам рассказывала про Шарова, так вот он говорил об одном представителе фонда, который любил повторять фразу: «Неудача – это просто возможность начать снова…»

– Это был наш с Микаэлем девиз. Мы его когда-то написали несмываемыми карандашами на наших футболках. Я была молода и влюблена, мы были бедными и голодными студентами, которые решили завоевать мир. Но сейчас вы так не думаете?

– Нет, увидела в Интернете, что глава фонда «Уайтхэд» Мансур Кафрави сошел с ума и до конца своей жизни помещен в психиатрическую клинику. Это каким-то образом связано с зеркалом? Он в него заглянул?