Наталия Антонова - Приусадебное убийство

— Думаю…

— О чем?

— Что луна похожа на дольку лимона…

— Что это тебя на романтику потянуло? — усмехнулся он.

— Сегодня второе июня.

— Ну и что?

— День мученика Фалалея.

— Что-то я тебя никак не пойму… — Теперь он смотрел на нее озадаченно и с тревогой.

— Когда я была маленькой, меня часто отправляли к двоюродной бабушке в деревню.

— Тогда многие дети летом в деревне отдыхали.

— Ага. Рядом с нами жила баба Вера, и было ей лет сто. На Фалалея рано утром она выходила за ворота и набирала в подол придорожную пыль.

— Это, наверное, от старости, — обронил Костя.

— Дурак ты! — беззлобно усмехнулась Саша — Примета такая народная. Пыль эту баба Вера несла на огород, высыпала на грядки с огурцами и приговаривала: «Сколько пылинок в моем подоле, столько огурчиков на грядке».

— Да?

— И представляешь, у бабы Веры всегда огурцов было больше всех в деревне.

— Может, земля плодородная…

— Нет, я за ней наблюдала, но слов не слышала. Потом набралась смелости и спросила, чего она шепчет и зачем. Она и поделилась со мной секретом. На следующий год и я так же сделала.

Костя расхохотался.

— Ну ты даешь!

— Можешь не верить, но у моей бабушки тоже в тот год много огурцов уродилось.

— Я верю тебе, Саша, но пойдем лучше спать.

— Пойдем, — согласилась она и стала медленно собирать посуду.

Он помог ей на кухне, а когда они легли в постель, обнял и поцеловал в губы. Но Саша не проявила энтузиазма. Она осторожно высвободилась из его объятий и пробормотала:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отозвался он с сожалением.

Они приехали в дядину усадьбу ближе к полудню.

Навстречу им радостно бросился Полкан — огромная собака неведомо какой породы. Он вставал на задние лапы, прыгал и пытался лизнуть Константина в лицо.

— Ну, ну, дружище, соскучился, — Торнавский-младший ласково потрепал собаку, достал из кармана маленькую шоколадку, развернул и протянул Полкану. Тот осторожно взял лакомство и тут же проглотил его.

— Ты хоть бы разжевал, сластена. — Константин снова погладил собаку, взял под руку Сашу и повел к дому.

В отличие от пса, вышедший навстречу гостям управляющий дома встретил их довольно холодно и, сдерживая недовольство, заявил, что дядя болен и нечего его понапрасну тревожить.

— Вы что, Игнат Степанович, с ума сошли? — рассердился Константин.

Управляющий нехотя отступил, давая им пройти в дом.

— Почему телефонные трубки никто в доме не берет?! — рявкнул Костя.

— Я же объясняю вам, — сердито проговорил управляющий, — дядя ваш болен.

— А разве в таких случаях не нужно в первую очередь близких родственников информировать?! — спросил племянник.

— Дядя не хотел вас беспокоить, — промямлил управляющий.

— Черт-те что творится! — Константин едва сдерживал раздражение. — Доктор был?

— Естественно. — Управляющий обиженно поджал губы.

— Когда он появится снова?

— Он сейчас у вашего дяди.

— Прекрасно! Отнесите наверх наш багаж и распорядитесь, чтобы приготовили мою комнату и ту смежную, что рядом со моей, для Саши.

Ничего не ответив, управляющий подхватил багаж и потащился вверх по лестнице.

Константин смотрел ему в спину немигающим взглядом.

Саша все это время молчала. Управляющий Игнат Степанович Валевский ей не нравился. Он почему-то напоминал ей большую ящерицу. Глядя на Валевского, она постоянно ждала, что изо рта его высунется длинный раздвоенный язык. Но она в этом доме всего лишь гостья, пока даже не родственница, так что ее высказывания были бы неуместны.

Девушка осторожно коснулась рукой плеча Константина.

— Не переживай так. Если бы было что-то серьезное, он сообщил бы.

— Я бы не удивился, если б этот дракон и похоронил дядю без нас.

— Типун тебе на язык! — невольно воскликнула Саша.

— Прости, сорвалось.

В это время появился доктор, которого Костя хорошо знал еще с детских лет.

— Петр Васильевич! Здравствуйте!

— Здравствуй, Костя, как хорошо, что ты приехал. А я уже хотел тебе позвонить.

— Что-то серьезное? — забеспокоился племянник.

— Ну как тебе сказать… — Умные глаза доктора блеснули из-за стекол очков в изящной оправе.

— Ради бога, не тяните!

— С одной стороны, в воспалении легких нет ничего хорошего. Но, с другой стороны, ничего критического, организм довольно молодой, и Олег Павлович скоро поправится.

— Правда?

— Разве я когда-нибудь тебя обманывал?