Галина Романова - Исповедь обманутой жены [litres]

Но Яна рассудила иначе. Она вдруг решила, что Лавров должен ответить за то, как поступил с ними.

– Он мог бы оставить эту квартиру нам в качестве отступных, – некрасиво раздувала она ноздри. – Он предвидел, что что-то грядет. Он сбежал. И мог бы…

– Яна! Остановись!

Иван недовольно морщился от каждого ее слова, будто от ее жирных, пышных на дрожжах блинов у него случилось мгновенное несварение.

– Не остановлюсь! Мы пойдем в полицию и напишем на него заявление! Что он обманул нас!

– Яна, не будь дурой, – попытался он даже грубить ей. – У тебя на руках нет никакого подтверждения, что ты оплатила эту сделку. Ни расписки о получении Лавровым наличных. Ни перевода со счета на счет. Ничего! Как ты станешь доказывать то, что он тебя кинул?!

Тогда, сидя на кухне в тесном ситцевом халате, она не нашлась, что ответить. Не нашлось у нее ответа и теперь, когда Иван повторил этот вопрос.

– Нам надо уходить, Яна.

Иван решительно поднялся со скамьи. Отряхнулся и даже поплевал трижды через левое плечо. Все то время, пока он ерзал тощим задом по жесткому сиденью, ему казалось, что он сидит в зале суда на скамье подсудимых. С ощущением, что затащила его на эту скамью его горячо любимая жена Яночка.

– Не пойду, – не очень уверенно огрызнулась Яна, покосилась на него. – Давай уже посадим этого Лаврова!

– Посадят тебя за неоднократные махинации. Да еще групповуху влепят. Лет на десять-пятнадцать сядем, дура! По всем эпизодам в совокупности.

Он вдруг потерял совершенно терпение. И настырная Яна стала напоминать ему противного двоечника с задней парты, которого ему частенько хотелось придушить.

– Встань! – приказал он ей свистящим шепотом. – Встань немедленно!

– Зачем?

Яна смотрела на него исподлобья. И подчиняться явно не собиралась.

– Потому что мы уходим.

– Нет, – качнула она головой. – Я ему…

Она не успела договорить. Дверь восьмого кабинета распахнулась. Из него вышел мужик в форме. В звании капитана.

– Вы ко мне? – Он с неохотой глянул на пару. Потом с досадой на часы. – По какому вопросу?

– Представьтесь, пожалуйста, – попросила вдруг Яна, неуклюже поднимаясь со скамьи. И неуверенно улыбнулась. – Нам, возможно, нужен другой капитан.

– Да? – Он странно качнулся, будто резиновый. Сунул руки в карманы форменных штанов. – Капитан Гопеевцев вам не подойдет? Вам нужен какой-то еще капитан, красавица?

По лицу капитана скользнула противная улыбка. Ивану тут же захотелось ее стереть с его лица. Кулаком! Конечно, он этого не сделал. Он стоял и наблюдал, как капитан вытаскивает руки из карманов. В правой была зажата связка ключей. Он подбросил их достаточно высоко, виртуозно поймал.

– Так что? Идем со мной или как?

Он рассматривал Яну так, словно щупал. И Ивану во второй раз захотелось его ударить.

– Или как, – выдохнула Яна. – Извините. Нам не к вам.

Она схватила Ивана под руку и потащила к выходу. Они даже не повернули голов, когда Гопеевцев крикнул им в спину:

– А то смотрите, я всегда к вашим услугам.

Они очень быстро шли, очень! Еле сдерживались, чтобы не пуститься бежать. Остановились лишь возле машины, отдышались.

– Ваня! Это такой ужас! – Зеленые глаза Яны полыхали страхом. – Какой ты молодец!

– Я знаю, – буркнул он, открыл машину, достал щетку, принялся обметать снег со стекол и зеркал.

– Когда он достал свои ключи, у меня как будто дверь камеры за спиной захлопнулась. И потом он так улыбался!

– Как?

Иван открыл дверь и подтолкнул ее к пассажирскому сиденью.

– Ой, мне еще моя бабка говорила, не верь клятвам алкоголика и улыбке прокурора.

Яна полезла в машину, села боком. Постучала нога об ногу, отряхивая снег. И добавила с нервным смешком:

– Капитан, конечно, на прокурора не тянет. Но улыбался очень гадко. Ты был прав. Идея посадить Лаврова в тюрьму была так себе.

– Без нас посадят, Яночка, – авторитетно заявил Иван, усаживаясь за руль автомобиля. – Если найдут, конечно.

Город закончился вровень с указателем – обшарпанным и ржавым. Резко оборвался последним кособоким домом постройки прошлого века. И там же – за указателем – закончилась и цивилизация. Никаких намеков на асфальт и присутствие живого человека.

Свишин резко вдавил педаль тормоза перед глубокой ямой, припорошенной снегом. Вытянул шею, пытаясь в сгущающихся сумерках рассмотреть окрестности.

– Тоска… – протянул он со вздохом. – Куда же дальше?

Он покосился на навигатор. Пришпиленный на присоску к ветровому стеклу, он указывал прямо. Прямо, а потом резко влево. Но ни прямо, ни резко влево не было никаких дорог. Целина – белая, бугристая. Направление угадывалось по голым кустам, растущим длинным коридором. Им Свишин и поехал.