Наталья Александрова - Восемь обезьян

Надежда и этот пузырек сунула в карман.

Голос уборщицы в коридоре затих, и раздались ее торопливо приближающиеся шаги.

Надежда быстро задвинула ящик, обошла стол и встала возле двери — на то же место, где оставила ее уборщица.

— Женщина! — проговорила та, входя. — Все, уходить вам надо. Нашли вы свой телефон?

— Нет, не нашла… — вздохнула Надежда. — Наверное, я его у стоматолога оставила.

И тут, в самый неподходящий момент, мобильный телефон зазвонил у нее в сумке. Надежда закусила губу — надо же, забыла отключить звуковой сигнал…

— Женщина, как же так! — возмутилась уборщица. — Как же вы говорите, что забыли его, когда он у вас!

— Ох, это значит, он за подкладку завалился… — пролепетала Надежда. — Он так уже несколько раз…

— Все, пора вам уходить! — Уборщица строго поджала губы.

— Большое вам спасибо! — Надежда шагнула к двери.

— А вы не забыли…

— Да, конечно! — Надежда отцепила от кофты сверкающего попугая и протянула его уборщице.

Лицо женщины потеплело, зажав брошь в кулаке, она вышла из кабинета:

— Все, уходить вам надо.

Возвращаясь домой, Надежда думала о результатах сегодняшней операции.

Обезьяну она не достала — неизвестный опять опередил ее.

Он заполучил очередную обезьяну, причем, возможно, заплатил за нее человеческой жизнью. Во всяком случае, после встречи с ним Нинель Борисовна умерла. А по его вине или нет — Надежда не знает.

И еще… еще она не знает, нашел ли он в этой обезьянке то, что искал. Что бы это ни было.

Надежда была так поглощена этими мыслями, что едва не налетела на Антонину Васильевну, которая по обыкновению стояла на посту перед подъездом, контролируя всех входящих и выходящих почище любого погранконтроля.

— Надя, ты о чем так задумалась? — осведомилась проницательная соседка. — Откуда идешь?

— Ой, здрасте, Антонина Васильевна! — смутилась Надежда. — Извините, действительно задумалась… в жилконтору ходила, а она закрылась раньше времени.

— В жилконтору? В таком виде?

Надежда увидела себя глазами соседки. Бирюзовая кофта, ярко-красный берет, такая же помада… ох, пойдут по дому разговоры! Плакала Надеждина репутация!

Срочно нужно было перевести разговор на более безопасную тему, и Надежда выпалила первое, что пришло ей в голову:

— А как ваша племянница? Успокоилась?

Метод сработал. Антонина Васильевна, тяжело вздохнув, махнула рукой:

— Какое там! Ревмя ревет! Я уж боюсь, не прогнали бы ее с работы. У нее работа такая ответственная, а Люська совсем не в себе, все у нее из рук валится…

— У нее ответственная работа? — удивленно переспросила Надежда. — Вы ведь говорили, что она… немножко…

Надежда подбирала вежливый оборот, который значил бы, что Люся не большого ума, но Антонина Васильевна пришла ей на помощь и выразилась прямо:

— Что она не семи пядей во лбу? Ну, так оно и есть. Но руки у нее золотые, и в вену она попадает с первого раза. А ты сама знаешь, это не все умеют…

— В вену? — переспросила Надежда.

— Ну да, медсестра она, в лаборатории работает, кровь из вены берет на анализ. Знаешь, лаборатория «Пробирка» в том доме, где мебельный магазин?

Надежда знала эту частную лабораторию, не раз проходила мимо, а один раз они с мужем сдавали там кровь на сахар, когда решили заняться своим здоровьем. Но племянницу Антонины Васильевны она там не видела — может быть, попала не в ее смену.

И тут у нее возникла плодотворная идея.

— Значит, Люська ваша в лаборатории работает… — протянула она. — А нельзя ее кое о чем попросить? Мне бы нужно сделать анализ вот этого лекарства, узнать, что оно из себя представляет… — с этими словами Надежда достала из кармана пузырек, который нашла на полу в кабинете покойной Камнеедовой.

Брови Антонины Васильевны поползли вверх, и Надежда поспешила объяснить такую необычную просьбу:

— Понимаете, мне одна знакомая дала этот пузырек для самообороны. Ну, вы понимаете, время у нас опасное, всяких хулиганов-наркоманов развелось много, женщинам нужно что-то такое при себе носить, чтобы ничего не бояться. Она, знакомая моя, говорит, если нападет кто, прыснешь из этого пузырька в морду — он и отстанет. И надолго отучится от хулиганства. А только я думаю, вдруг это что-то опасное? Вдруг тот хулиган от него окочурится?

— Ну, значит, туда ему и дорога… — вставила реплику Антонина Васильевна.

— Так-то оно так, но не хочется в уголовную историю попасть. Могут же обвинить в превышении необходимой самообороны. Он загнется, а мне отвечать. Вот я бы и хотела узнать, что это за вещество такое и не опасно ли оно для жизни.