Владимир Буров - 8, 9 — аут

— В такой шляпе и в таких башмаках я бы тоже станцевала, — сказала Софочка. — Как вы думаете, мне к нему выйти?

— Костюм клоуна только один, — сказала Даша.

— И тот женский, — сказал Алексей. — Посмотрите он ведь в платье.

— Действительно, — сказала София, — это был женский костюм. Я могла бы сама выступить с этой песней про Вадика-пианиста. Жаль. Жаль, что ты не предложила мне этот номер, — обратилась она к Даше.

Борис подбежал к столу, хлопнул рюмашку, и сказал, что сейчас вернется.

— Я только переоденусь, — сказал он. — А то, знаете ли, в женском платье я чувствую себя не совсем, я бы сказал, счастливо.

— Почему? Вам идет, — сказала Даша.

— Женщины прекрасны, вы правы, — сказал Бобик. Он выпил еще рюмку и добавил: — Но у них, к сожалению, нет души. Извини, Софочка.

— Откуда ты знаешь? — спросил Алексей.

— Так написано, — сказал Борис и побежал переодеваться. Но банкетный зал оказался уже занят гостями. Борис опять вышел в зал в клоунском костюме, и сказал:

— Куда-то дели мое платье. Эти танцоры и клоуны куда-то унесли мою одежду. Где они?

— Вышли покурить, — сказала Даша.

— Пожалуйста, не шутите, мадемуазель, здесь все смолят за столами, как лошади. Несмотря на то, что два грамма никотина убивают двух лошадей.

— Что случилось, Борис? — спросил Алексей.

— В банкетном зале уже гости. А моя одежда пропала.

— Ее забрали танцоры.

— Скорее всего. Но где они?

— Они вышли на улицу. Вон они! — воскликнул Алексей. — Идут уже.

— Накурились, — сказала Софочка. И добавила: — Где же их прежняя одежда?

Оказалось, что свою прежнюю одежду группа развлечения перенесла на кухню. На склад.

— Куда? — спросил Бобик, — на кухню?! Мой праздничный фрак там, наверное, уже пропах жареной курицей. Но, — добавил он, — тем не менее, я иду за ним. Ждите, я сейчас вернусь. — И перед тем, как скрыться за дверью кухни, крикнул еще раз:

— Жди меня! И я вернусь! Только долго жди! — И Бобик послал Софочке воздушный поцелуй.

— Хороший мальчик, — сказала Даша.

— Да, — поддержала Софочка. — У него такие глазки. И он так сладостно сказал мне:

— Я люблю тебя, Софочка.

— Разве он это уже сказал? — спросила Даша.

— Сейчас придет и скажет. Он такой умный.

— Танцует хорошо, — подытожил Алексей.

Далее, Бобика нет и нет.

Уже подали горячее, а Бобика все не было, и не было.

— Не такой уж он умный, — сказала София. И добавила: — Это где можно столько времени пропадать?

Алексей танцевал со обеими дамами. И вместе, и по очереди.

— Если бы не Бобик, — сказал Алексей, вытирая пот со лба после Челентано, — я бы не был так счастлив.

— Почему? — спросила Даша. И Алексей простодушно ответил:

— Я бы танцевал вдвое меньше.

— Почему? — не поняла Даша.

— Два больше, чем один.

— Что?

— Ну, сейчас я танцую и с тобой, и с ней. А так бы танцевал только с тобой.

Другая девушка давно бы уже обиделась. Но Даша решила до конца прояснить создавшуюся ситуацию.

— У тебя с математикой вообще все в порядке? — спросила она. — Если бы не было этой, как ты говоришь, Софочки, ты бы танцевал только со мной. Просто в два раза больше. Объясни, пожалуйста, откуда берутся в два раза больше сейчас, когда Софочка с нами? — А Софочка в это время медленно резала зубцами ножа Котлету по-Киевски. И была так сосредоточена, что даже не слышала, что отвечает Алексей, и какие вопросы ему задает Даша. Ей сказали, что в Котлете по-Киевски много масла, и теперь она боялась, что масло может брызнуть на ее новое праздничное голубое с розовым платье. Иногда она даже шутила:

— Я похожа на картину Моне.

— На какую?

— На мостик. Я мостик, соединяющий два берега. Два берега у одной реки. — Было ясно, что Софочка склонна к геометрической фигуре, которую называют треугольник. Она верила в доказательство Римана, что две параллельные прямые когда-нибудь пересекутся.

— Разница в количестве энергии, — сказал Алексей. — На двоих ее тратится в два раза больше.

— Я что-то не замечала, что устаю первой.

— Я…

— Я тебя спрашиваю:

— Тебе мало моей энергии?

— Не спорьте, друзья, — сказала Софочка, — сейчас часы пробьют двенадцать. Бобик должен прийти. А то действительно, равновесие нарушается. Уверена:

— Квадрат лучше треугольника.

— Я согласен, — сказал Алексей. — Римляне всегда ходили квадратами.

— А спартанцы защищались треугольником, — сказала Даша.

— Значит, ты за треугольник? — спросила София.

Они уже несколько раз обращались к поварам.