Юрий Кларов - Криминальные романы и повести. Сборник. Кн. 1-12

— Что же делать? — спросил шофер.

— Везите на другой машине, — сказал я.

— Нету другой, в разъездах, — мрачно сказал Федя. — А не отвезем, председатель взгреет по первое число. — Он усмехнулся: — И вам кое-что перепадет.

— Начихать мне на него! — Это было, конечно, слишком, но я разозлился. Прибавьте к этому — рядом была Лариса и все слышала.

Федя Колпаков зашел в мастерские и вскоре вернулся насвистывая. Катаев сказал нам с Ларисой:

— Подождите. Умоюсь, поговорим.

Но разговор не состоялся.

Председательский «газик», как разъяренный зверь, резко затормозил возле нас, принеся с собой клубы пыли.

Нассонов вылез из кабины и коротко приказал шоферу:

— Езжай. Под мою ответственность. — И спокойно посмотрел на меня.

— Если хочет лишиться прав… — так же спокойно сказал я.

Председатель побагровел:

— У меня конвейер на пятом участке стоит, подсолнух пошел на силос… Это тебе не… — он задохнулся, — не с бугаями наперегонки бегать.

Представляю, какое стало у меня лицо…

— Садись за руль! — рявкнул Нассонов Феде.

Тот, озираясь на нас, полез в кабину, завел мотор.

Нет, сдаваться нельзя. Я подошел к шоферу.

— Дай права и делай что хочешь, — положив документы в карман, я пошел прочь.

Сзади заглох мотор, хлопнула дверца, и послышался едва не плачущий голос шофера:

— Геннадий Петрович!

Нассонов выругался.

Я продолжал идти.

— Товарищ лейтенант…

Я остановился. Председатель махнул рукой: подойди, мол. Я вернулся.

— Пошли.

Мы зашли в мастерские. Геннадий Петрович снял трубку телефона.

— Начальника райотдела внутренних дел. Да, срочно…

Он стоял ко мне спиной. Было видно, как у него застыли желваки.

— Приветствую вас. Нассонов… Он самый.

Нассонов говорил с моим начальником несколько минут. И я понял: председатель чувствовал, что бой проигран. Это его злило еще больше, потому что всему причиной был я, розовощекий мальчишка.

Нассонов сунул мне трубку.

— Кичатов, можно выпустить машину в рейс?

— Никак нет, товарищ майор. Совсем тормоза не работают. Лично проверял.

— А что же Нассонов бушует?

— Не знаю.

— Ничего, пошумит, пошумит и перестанет. А вообще ты молодец, лейтенант. Не сдавайся.

— Слушаюсь.

— Вот так… Завтра в час — на оперативное совещание.

— Так точно. Буду, товарищ майор.

В трубке запели короткие гудки.

Ребята, молча курившие на скамейке, вопросительно смотрели на нас. Так же смотрела Лариса.

Председатель, не сказав ни слова, вышел и сел в свой «газик». Машина круто развернулась, зло прошелестела шинами и помчалась по дороге…

— Что? — поднялся шофер.

— За правами придешь ко мне, после того как починишь машину. Я проверю…

Это была победа. Но в душу, на самое дно, опустилась горькая тяжесть оттого, что уставшие парни будут сейчас стаскивать двигатель. Потом снова втаскивать на другую машину. А где-то люди ждут и чертыхаются.

Я даже переживал за Нассонова. Получить оплеуху от молокососа…

Катаев побежал искать другую машину. Мы с Ларисой молча пошли назад по дороге.

…А ночью, когда я уже засыпал, убаюканный шепотом листвы у моих окон, тихо скрипнула калитка, и в светлом квадрате окна появилась голова.

— Товарищ лейтенант!

— Кто это?

— Я, Женя…

— Какой?

— Нассонов…

Я встал с постели, подошел к окну. От парнишки попахивало вином.

— Ну и что же тебе надо, Женя Нассонов?

На его рубашке шевелился узор — тень от листьев.

— У меня тут друзья, из города. В техникуме вместе учимся. Ну, немного не хватило… А Клава говорит: если вы разрешите, она отпустит. Нам всего бутылочку… вина…

— А что отец скажет?

— Он в районе.

Парень, выходит, отца боится.

— Женя, сколько тебе лет?

— Шестнадцать. А что?

— Рано тебе, наверное, пить, а?

— Да ведь друзья…

— Отцу твоему я на первый раз ничего не скажу, но только больше по ночам не тревожь людей. И насчет вина подумай! Договорились?

Его фигура, плоская в свете месяца, тихо исчезла за забором.

И что это Клаве Лоховой вздумалось парня посылать ко мне? Я вспомнил, что хотел зайти поговорить с ее мужем. Надо это сделать в ближайшее время.

На следующий день я решил поближе познакомиться с работой нашей конефермы, потому что после стычки с Нассоновым не хотелось торчать в станице и встречаться с ним. Но, въехав на конеферму, я вдруг увидел возле конюшен председательский «газик».

Но поворачивать назад было поздно. Меня заметили.