Дж. Делейни - Предшественница

Я, наверное, невольно издаю какой-то звук, потому что он поднимает глаза и видит меня. Прости, пожалуйста, спокойно говорит он. Поднимает руки. Надо было сначала их вытереть.

Я тороплюсь помочь, но он меня останавливает. Не босиком. Порежешься.

Само собой, я тебе новый подарю, добавляет он. Есть хороший, «Маримекко Хенника». Или «Баухаус», очень недурной.

Я все равно спускаюсь и начинаю подбирать осколки. Ничего, говорю я. Это же просто чайник.

Да, именно, рассудительно говорит Эдвард. Просто чайник.

И я чувствую какой-то странный трепет удовлетворения оттого, что мной обладают. Ты моя .

Офис Кэрол Йонсон располагается на тихой зеленой улочке в Куинз-Парк. Открыв дверь, она смотрит на меня с любопытством, едва ли не с испугом, потом быстро берет себя в руки и ведет меня в гостиную. Указав мне на диван, она сообщает, что сегодня – просто ознакомительная встреча, чтобы она поняла, сумеет ли помочь. Если мы решим продолжать, то будем встречаться в это же время каждую неделю.

– Итак, – говорит она, покончив с прелиминариями. – Что заставило вас обратиться к терапии?

– Причин несколько, – говорю я. – Например, мертворождение, о котором я по телефону сказала.

Кэрол кивает:

– Разговоры о переживании скорби помогают разобраться в нем и начать процесс отделения нужных эмоций от разрушительных. Что-нибудь еще?

– Да, мне кажется, к вам ходил один человек, с которым я связана. Я хочу знать, что ее беспокоило.

Кэрол Йонсон решительно качает головой:

– Я не могу обсуждать других пациентов.

– По-моему, этот случай особый. Видите ли, та женщина умерла. Ее звали Эмма Мэтьюз.

Я уверена: в глазах Кэрол Йонсон – явственное потрясение. Но она быстро приходит в себя.

– И все же я не имею права рассказывать, о чем беседовала с Эммой. Смерть пациента не избавляет меня от обязанности соблюдать врачебную тайну.

– Я правда немного на нее похожа?

Она медлит, потом кивает:

– Да. Я это заметила, как только открыла дверь. Вы, наверное, ее родственница? Сестра? Соболезную…

Я качаю головой. – Мы даже не были знакомы.

Она озадачена.

– Тогда позвольте поинтересоваться, как вы связаны?

– Я живу в том же доме. В доме, где она погибла. – Теперь мой черед медлить. – И у меня отношения с тем же мужчиной.

– С Саймоном Уэйкфилдом? – медленно говорит Кэрол. – С которым она встречалась?

– Нет, хотя его я тоже видела – когда он приносил цветы. Мужчина, о котором я говорю, – это архитектор, построивший этот дом.

Кэрол смотрит на меня долгим взглядом.

– То есть, если я правильно поняла, вы живете в доме на Фолгейт-стрит, как и Эмма. И состоите в связи с Эдвардом Монкфордом. Как и Эмма.

– Все верно. – Эдвард сказал, что его отношения с Эммой были всего лишь кратким романом, но я решаю не задавать наводящих вопросов.

– В таком случае, Джейн, я расскажу, о чем мы с Эммой беседовали во время сеансов, – тихо говорит она.

– Несмотря на то, что вы только что сказали? – Я удивлена тем, что она сдалась без боя.

– Да. Видите ли, есть одно условие, при котором нам разрешается нарушить врачебную тайну. – Она делает паузу. – Если это не повредит пациенту и позволит уберечь от вреда другого человека.

– Не понимаю. От какого вреда? Кому?

– Я говорю о вас, Джейн, – говорит она. – Мне кажется, вам грозит опасность.

Деон Нельсон лишил меня радости, говорю я. Он разбил мою жизнь и заставил меня бояться каждого встречного мужчины. Он заставил меня стыдиться собственного тела.

Я делаю паузу, отпиваю воды из стакана. В зале суда очень тихо. Судьи – мужчина и женщина – смотрят на меня со своих мест не мигая. Очень жарко, стены без окон и бежевые, адвокаты потеют в своих париках.

От скамьи подсудимых меня отгородили двумя ширмами. Я ощущаю там присутствие Деона Нельсона. Но мне не страшно. Даже наоборот. Эта сволочь отправится в тюрьму.

Я плакала, но теперь повышаю голос. Мне пришлось переехать, потому что я думала, что он может вернуться, говорю я. Меня мучили флешбэки и потеря памяти, и я стала ходить к психотерапевту. Я рассталась со своим молодым человеком.

Адвокат Нельсона, невысокая, ладная женщина в элегантном деловом костюме под черной мантией, поднимает глаза, внезапно задумавшись, и делает пометку.

Какие чувства вызывает у меня вероятность того, что Деон Нельсон выйдет под залог? говорю я. Она вызывает у меня тошноту. Он угрожал мне ножом, ограбил и изнасиловал меня самым унизительным образом, и я знаю, на что он способен. Мысль о том, что он сможет как ни в чем не бывало гулять по городу, приводит меня в ужас. Я буду чувствовать себя под угрозой, просто зная, что он там.