Эрик-Эмманюэль Шмитт - Человек, который видел сквозь лица

В моих венах тоже словно вода течет. Вся моя энергия бесследно улетучилась. Хочется есть. По спине пробегает дрожь. Я вышел из полицейского участка, шатаясь от слабости. Внезапно чей-то голос шепнул мне на ухо:

– Встретимся возле Почтового голубя.

Мимо меня, слегка задев на ходу, скользнула женщина, и за миг до того, как туман ее поглотил, я успел узнать следователя Пуатрено.

– У Почтового голубя? Когда?

– Тише!

Оказывается, я это выкрикнул.

– Ох, извините, мадам.

– Никто не должен знать о нашей встрече, – шепнул мне смутный силуэт. – До скорого, Огюстен.

Где-то рядом хлопнула дверца автомобиля, и он тронулся с места. Уж не ее ли это машина?

Иду к парку Королевы Астрид, опустив голову и сторонясь других прохожих. Вдруг они догадаются, что я побывал в тюряге.

Парк спит. Шагаю вдоль решетки, с сожалением вспоминая лето, когда хорошая погода позволяла мне ночевать на садовой скамье. Ну а сегодня вечером я только поплотнее запахиваю свой истрепанный плащ и располагаюсь под высокой каменной резной колонной с бронзовым голубем на верхушке.

Слышу цокот башмаков с металлическими набойками; из густого тумана выныривает следователь Пуатрено, подходит ко мне, и мы садимся в полутьме на каменный бортик.

– Обожаю это место! – восклицает она. – Ты заметил, что это единственный памятник, на котором нет имен?

– Э-э-э…

– Прекрасная идея – воздать почести голубям, которые сражались наравне с людьми, спасали человеческие жизни на море и в пустыне, доставляли приказы из армии в армию, пролетали иногда сквозь огонь пожаров или газы на полях, чтобы принести важные сообщения, а потом, полумертвые, возвращались в свои голубятни. Вот настоящие герои!

– Да, но их ведь дрессировали для этого, сами-то они не понимали, что делают.

– А кто вообще понимает, что́ он делает?! Кто знает, что́ он говорит, когда выражает свои мысли? И вообще, кто говорит нашими устами, когда мы говорим? Уж ты-то, видящий мертвых, которые наставляют живых, должен был бы это понимать.

Взглянув на меня, она легонько касается моей руки:

– Очень было тяжело – это пребывание в тюрьме?

– Терлетти меня ненавидит. Смотрит на меня как на преступника.

– Не худо бы ему на себя сначала посмотреть!

– Что вы имеете в виду?

– Ну уж я-то знаю, что говорю.

И она нервно барабанит пальцами по коленям.

Туман слегка редеет, и теперь нам виден в глубине парка, над крышами, лунный диск в размытом красноватом ореоле.

– А где же ваш верный Мешен?

– Мешен? Ах, этот бедняга…

И она разжимает левую руку; на ладони лежит пакетик леденцов.

– Ты, конечно, откажешься?

– Нет, охотно возьму, я умираю с голоду.

Она трясет перевернутый пакетик, но из него ничего не выпадает.

– Не повезло тебе, кончились. Очень жаль.

Я разочарованно глотаю голодную слюну.

– Огюстен, ты рассказал Терлетти о том, что видишь Невидимых?

– Нет.

– И не рассказывай никогда.

– Обещаю. Он и так держит меня за идиота. Не хватало еще, чтоб я ему это подтвердил.

– Терлетти представляет собой обыкновенное двуногое – двуногое-вульгарис, отлично интегрированное в наше общество и очень эффективное в сегодняшнем мире. Поскольку он проводит время, вынюхивая преступников, как охотничья собака, он стал экспертом по самым банальным правонарушениям, и это создало ему отличную репутацию в среде приземленных людей. Мало того, в нем даже есть какое-то обаяние. Ты согласен?

Мне комиссар до того противен, что хочется возразить, но тут я вспоминаю свои переживания в тот миг, когда он наклонился ко мне.

– Да… можно сказать и так.

– Мы, женщины, сразу чуем в Терлетти нечто от первобытного самца, и это будит в нас древние инстинкты, будоражит гормоны, пробирает до самого нутра. Даже не знаю, что именно нас привлекает – то ли его черная грива до бровей, то ли мускулистое тело и жар, исходящий от него, то ли взрывной, пылкий нрав и внутренняя энергия, о которой говорит обильная растительность на теле. Он кажется одновременно опасным и надежным – что-то среднее между волком, готовым растерзать, и псом, готовым защитить. Словом, весьма притягательная личность… Ну а что он для тебя как для мужчины?

– Э-э-э… Терлетти обладает внешностью, полностью соответствующей его характеру, то есть могучей и топорной. Его убеждения так же тверды, как его руки. Он мне кажется таким мужественным, каким я никогда не буду.

– Он тебе доказывал, что ты готовый кандидат в террористы?