Лаура Липман - Девять пуль для тени

— Мне кажется, мое время истекло, — сказала Тесс.

— Первая беседа всегда занимает немного больше времени. Мой секретарь наверняка предупредила вас об этом, когда вы записывались на прием.

— О… — Ее руки опять принялись поглаживать исцарапанные подлокотники.

— Как насчет аппетита? — Доктор снова уткнулся в бумаги.

— Я обжора.

На губах его мелькнула улыбка. Слава богу, значит, у него все-таки есть чувство юмора.

— Половая жизнь?

— Ммм… я не лесбиянка. У меня есть приятель.

— Я просто хотел спросить, не заметили ли вы в последнее время каких-нибудь изменений в этом смысле? Может, половая активность несколько повысилась? Или, наоборот, снизилась?

Тесс задумалась. Кроу только недавно стукнуло двадцать пять, он был на шесть лет моложе ее и мог заниматься любовью почти круглосуточно, так что о какой-то неудовлетворенности с ее стороны и речи не было. Тесс тяжело вздохнула. Ну и что ей ему сказать? Что днем она регулярно ест, а по ночам так же регулярно занимается сексом?

— Ничего такого. Наши отношения удовлетворяют меня полностью. Вернее, они до сих пор — самая большая радость в моей жизни.

Он уставился на нее с таким видом, словно не верил собственным ушам. Видимо, стены этого кабинета редко слышали о хороших отношениях между людьми. Сидевшим до нее на этом стуле, скорее всего, приходилось каяться в непреодолимой тяге к воровству или склонности к фетишизму.

— Очень хорошо! Половой жизнью живете регулярно?

— Точнее, почти беспрерывно.

Снова немая сцена. Ручка его на мгновение зависла в воздухе. Потом доктор, придя в себя, осторожно осведомился:

— Что вы хотите этим сказать?

— Просто пошутила. Режим — это у меня вроде пунктика. Именно поэтому я теперь могу позволить себе есть столько, сколько мне хочется, и получать от этого удовольствие. Летом, вот как сейчас, я регулярно занимаюсь греблей, а еще бегаю и хожу в тренажерный зал. Гребля — отличная штука, к тому же не мешает думать. Зимой я просто с ума схожу, так мне не хватает гребли.

«Сумасшедшая! — одернула она себя. — Ты просто сумасшедшая!» Зачем она это сказала?! Ее уже трясло, но доктор Армистед, казалось, ничего не заметил. Он еще раз пробежал глазами свои записи, словно пытаясь составить о ней свое мнение.

— Наверное, пока достаточно, Тереза.

— Просто Тесс, доктор. — Микки Печтер тоже называл ее Терезой.

— Тесс. Я уже понял, что вы явились ко мне не по собственному желанию, а подчинившись решению суда. То, как вы держитесь, как старательно избегаете встречаться со мной взглядом, говорит о том, что у вас нет ни малейшего желания пройти курс лечения. Открою вам маленький секрет: никто не хочет. Многие из моих пациентов приходят, как и вы, потому, что так сложились обстоятельства или этого потребовал их работодатель. Все они несчастны — каждый по-своему Я ведь психиатр, а мало кто любит ходить к психиатрам.

— Или к дантистам, — буркнула Тесс. — К дантистам даже хуже, по-моему.

— Все, что от вас требуется, это являться на прием раз в неделю, и так все шесть месяцев. День недели и время выберете сами. Можете просто сказать, что у вас все в порядке, и мы поговорим о погоде или о бейсболе — на ваш выбор. Потом я сделаю отметку в вашей карточке, вы покажете ее в полицейском участке, и все будут счастливы. Ну, кроме вас, конечно.

— Я и так счастлива.

— Возможно, и так. Впрочем, у вас есть все, чтобы считать себя счастливой. Привлекательная женщина, карьера, собственный бизнес. У вас есть приятель, и вашим отношениям можно только позавидовать. Правда, мне кажется, что вы многовато пьете, но при этом я не заметил в вас ни малейшей тяги ни к алкоголю, ни к чему-либо еще в этом роде. Но все это как-то плохо вяжется с обликом женщины, которая всего лишь несколько недель назад свела у мужчины всю растительность депилятором, а напоследок еще и лягнула его изо всех сил. Вы согласны?

— С чего они вообще взяли, что это я его лягнула? — строптиво проворчала Тесс. И тут же крепко сжала губы, сообразив, что едва не выдала себя. Едва не ляпнула, что это вполне могла сделать и Уитни. Вот разозлился бы судья Холси, узнав, что она соврала во время слушания! М-да, всего один сеанс психотерапии, и она чуть было не сболтнула то, в чем не призналась бы ни одной живой душе, даже Кроу.

— У него трещина в ребре. Об этом говорится в полицейском протоколе. — Доктор бросил на нее удивленный взгляд. — А в чем дело? Почему вы так удивлены?

— Просто не знала ни о каком ребре. Но наш разговор является конфиденциальным, не так ли? Вы ведь никому не расскажете?