Лаура Липман - Девять пуль для тени

Судья Холси отличался еще и тем, что ни на минуту не позволял адвокатам расслабиться, и сам при этом стоял на защите интересов жертвы, никогда не давая забыть, о каком именно преступлении идет речь. Три судебных процесса, которые он вел, закончились вердиктом «изнасилование первой степени», и Холси бестрепетно вынес подсудимым приговор, по которому все они получили максимально предусмотренный в этом случае срок.

Итак, этот день мог стать днем величайшего триумфа Тесс — сложись все по-другому. А вместо этого он превратился в день ее величайшего фиаско — как и все остальное, что произошло с того вечера.

Первым сокрушительным ударом в этом деле стала аллергическая реакция, которая, по словам Микки, была у него на аэрозольную краску.

— О да, — хмыкнула Тесс, когда полиция округа Балтимора наконец-то допустила к ней Тайнера. — Тебе следовало бы взять у него срез кожи на пробу.

— Срез кожи?

— Да. Но никто об этом даже не подумал. Конечно, бедняжка покрылся сыпью! Чертов ублюдок!

— Тесс, прекрати, у него действительно были ожоги. Его даже положили в больницу.

Но это было только первой из того множества ошибок, которые она наделала. Второй стало то, что она показала Микки свою водительскую карточку. Полиция постучалась к ней уже на следующий день, имея на руках ордер на обыск — они искали оружие, обозначенное в ордере как «ядовитое химическое вещество, предположительно в спрее».

Естественно, ничего такого полицейские не нашли, зато им на глаза попалась склянка с проклятыми таблетками. Это была ошибка номер три. Глупо было оставлять у себя таблетки, тем более, что Печтер тут же объявил: он их никогда не видел. К тому же следы наркотика были обнаружены в его крови. Тайнер из кожи вон лез, стараясь доказать, что ни одна нормальная женщина не станет таскать в кармане бутылку с аэрозолем. Однако таблетки сделали свое дело, убедив всех, и в первую очередь прокурора, что именно Микки в этом деле является жертвой. И обвинитель, и копы пришли к выводу: наличие у нее таблеток неопровержимо свидетельствует о том, что преступление было задумано заранее. «Ничего подобного, — твердила Тесс. — Единственное, что мне было нужно, это узнать его настоящее имя. Чтобы потом устроить ему какую-нибудь гадость… да хоть бы шантажировать его!»

В городском суде Балтимора, стены которого повидали столько дел об убийствах, совершенных под воздействием наркотиков, и где каждый понимал, что нация уже давно проиграла войну с этим зельем, к нелепой попытке Тесс свершить правосудие отнеслись бы как к шутке дурного тона. Но здесь, в окружном суде, обвинитель был бы счастлив растерзать ее собственными руками. Ей было предъявлено обвинение в оскорблении действием, и прокурор уже потирал руки, собираясь добавить к нему другое — в совершении насилия, но свидетели это не подтвердили. К счастью, дело не попало в прессу — возможно, газетчики, среди которых было немало мужчин, просто сжалились над Микки Печтером.

На судью Холси этот случай явно произвел впечатление.

— Я никогда не мог равнодушно относиться к насилию, когда речь идет о мужчине и женщине, — сказал он Тесс и Тайнеру, вызвав их для беседы. — Что бы там ни говорили люди, это палка о двух концах. С психологической точки зрения, конечно, более вероятно, что жертвой насилия становится женщина. Но если женщина достаточно сильна… Если она, так сказать, более раскрепощена, способна ли она проявить такую же или даже большую жестокость, чем мужчина? Можете ли вы утверждать, что ваша клиентка руководствовалась исключительно стремлением защитить юных девушек от насильника, охотившегося за ними в Интернете, или у нее была другая причина? Мужчины и женщины в наши дни так враждебны друг к другу… Поверьте, я каждый день вижу свидетельства этому и иной раз ушам своим не верю. Так что война между полами далеко еще не закончена.

Тесс с радостью объяснила бы ему, зачем она сделала то, что сделала. Но вломившиеся к ней копы застали ее врасплох, и в растерянности она совершила страшную глупость — поклялась, что действовала одна. Даже Тайнеру не было известно, что в этом участвовала еще и Уитни. Поэтому теперь ей ничего не оставалось, как только сбивчиво твердить о том, что она, дескать, пыталась защитить девочку, имя которой она отказывалась назвать, ибо тогда непременно всплыло бы и имя Уитни. В результате судья Холси видел перед собой… догадались, кого? Конечно — эдакого супермена в юбке. Да и как еще можно назвать женщину, которая, опоив мужчину какой-то гадостью, тащит его, голого, на стоянку, где и оставляет на посмешище, предварительно сведя ему депилятором волосы, причем не только на теле, но и на голове?