Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– А у него есть семья?

– Только сестра, София, и, между нами говоря, здесь у Стратоса есть некоторые трудности. – Тони положил чемодан на стул и обернулся ко мне с видом человека, соскучившегося по милой сердцу сплетне. – Осыпать деньгами Софию – значило бы осыпать деньгами ее мужа, а наш дорогой Стратос ужиться не может со своим зятем. Да и кто сможет! Я тоже не скажу, что без ума от него, а уж мне так просто угодить, второго такого добряка не сыщешь. Помню…

– Чем же он так плох?

– Джозеф-то? Во-первых, он турок. Ну, не то чтобы я имел что-нибудь против этого, хотя некоторые люди в деревне считают, что даже болгары или немцы – лучше. А она, бедняжка, ведь все у нее было: и деньги, и уважаемый отец, чем не партия для хорошего критского парня? Нет, бросила все, уехала, вышла замуж за чужака – турка из Ханьи. Тот промотал и пропил почти все ее деньги, а сам палец о палец не ударит, только всячески ею помыкает. Обычное, знаете ли, дело, такая вот печальная история. И что еще, в церковь он ее не пускает, это уж совсем через край. Что же тут хорошего?

– А что, священник не может помочь?

– У нас нет постоянного священника, только приходящий.

– Ах, бедная София.

– Да, только теперь и вздохнула, как Стратос вернулся домой.

– Он, должно быть, неплохо заработал, у него ведь был ресторан, верно? Где-то в Сохо?

– Да вряд ли вы его знаете, совсем небольшой, хотя, конечно, местные думают, что это был «Дорчестер» [18] « Дорчестер » – фешенебельная гостиница и ресторан в Лондоне на улице Парк-лейн. , не менее и что он давал Стратосу соответствующий доход. Незачем лишать их иллюзий. Впрочем, это было милое маленькое заведение, я и сам проработал там шесть лет. Вот где я набрался греческого: большинство ребят были греки, Стратос говорил, что чувствует себя как дома. А, ладно, – он дернул персикового цвета скатерть, – здесь довольно занятно, осталось только немного привести в порядок здание, хотя не знаю еще, захочет ли малыш Тони тут надолго обосноваться. Мы собираемся сделать пристройку с другого конца дома. Получится длинное невысокое здание с фасадом на море. Взгляните на этот вид.

– Замечательно.

Окно выходило на юго-запад, там заканчивалась скрытая сушей бухта. Слева я заметила край крыши, и все; остальная часть деревни была вне поля зрения. Прямо подо мной, сквозь маскировку из виноградной лозы, можно было видеть ровную, усыпанную крупным песком площадку, на ней стояло несколько столов со стульями. Это, несомненно, был «красивый сад» Ариадны. Цветы, какие тут были, росли в горшках, огромных керамических пифосах, похожих на старые винные кувшины из критских дворцов. Отдельная группа тамарисков росла там, где крупный песок уступал место ровному камню береговой полосы, потрескавшемуся, отглаженному водой и выбеленному солнцем. Из всех трещин камня пробивались ослепительно-розовые и малиновые, похожие на миниатюрные солнца ледяные маргаритки, и прямо рядом с ними лениво шевелилось море, шелковистое и темное, расплывчатые полосы света и тени мягко набегали на горячую скалу. За простором моря, по изгибу берега бухты высились зубчатые отвесные скалы, вдоль их омываемых спокойной летней водой подножий вилась узкая золотая линия галечника, которым окольцовывало острова бесприливное Эгейское море. Если ветер подует с юга, его покроет вода. Маленькая пустая лодка, окрашенная в оранжевый и синий цвета, покачивалась недалеко от берега на якоре.

– Следующая остановка – Африка, – сказал позади меня Тони.

– Очаровательно, право, очаровательно! Я рада, что приехала до того, как вы построили новое крыло здания.

– Понимаю, что вы имеете в виду, но не думайте, что мы собираемся конкурировать с Ривьерой, – весело сказал Тони. – Если вы, дорогая, хотите тишины и спокойствия, то у нас этого предостаточно.

Я засмеялась:

– Именно за этим мы и приехали. А уже достаточно тепло, чтобы поплавать? Я спрашивала Георгия, но у него совсем другой внутренний термометр, и не знаю, можно ли ему верить.

– Полагаю, моему тоже верить нельзя. Я не пробовал и думаю, что и не соберусь попробовать, я ведь, знаете ли, не дитя природы. В гавани бы никогда не рискнул плавать, тут грязно, но, конечно, есть много мест, где это вполне безопасно. Лучше спросите Стратоса, он знает, какие тут есть течения, ну и все прочее. Ваша кузина, я думаю, составит вам компанию?

– О да. Но скорее всего, будет сидеть на берегу и наблюдать, и дело совсем не в опасности, собственно, никаких таких особенных причин тут нет. Фрэнсис просто не любитель плавания, она в основном интересуется цветами. Она специалист по альпийским горкам и работает в большом питомнике и даже во время отпуска норовит съездить куда-нибудь, где можно увидеть растения в естественных условиях. Она устала от Швейцарии и Тироля, поэтому, когда я сообщила ей, что увидела здесь прошлой весной, она просто не могла не поехать. – Я отвернулась от окна и как бы невзначай добавила: – Если она облюбует тут какое-то место, то у меня, вероятно, не останется времени для купания. Придется вместе с ней ползать по горным склонам, охотиться за цветами для фотографирования.