Мэри Стюарт - И девять ждут тебя карет

– Хорошенько смотрите, – поддержала меня миссис Седдон.

Филипп уснул, свернувшись в удивительно маленький клубок под одеялом. Свет еще горел, книга, которую он читал, соскользнула на пол. Мальчик что-то зажал в руке, и я отвернула простыню, чтобы посмотреть, – это был игрушечный солдатик королевской гвардии в высокой меховой шапке.

Я подняла книгу, поправила одеяло, потушила свет и тихонько вышла, держа в руках ненужное какао, которое оставила в кладовой.

Вернувшись в свою комнату, я вышла на балкон и опустила портьеру, чтобы снаружи не было видно света. Ночь выдалась спокойная и неожиданно теплая. Тумана пока не было, но далеко, в глубине долины, темнота стала какой-то белесой. Воздух был по-весеннему сырой. Где-то в лесу раздался крик совы, еще один. Эти звуки отозвались во мне неожиданной грустью. Я чувствовала себя усталой и разбитой. Очень много событий произошло сегодня: впечатление от приятных – утренней встречи с Уильямом Блейком, маленького флирта с Флоримоном в салоне – как-то сгладилось, оставив необъяснимое разочарование.

Конечно, я понимала, что это значит. Одиночество было мне очень давно и хорошо знакомо. Оно всегда таилось в душе… Я научилась не давать волю этому чувству, даже иногда наслаждалась им, но бывает время, когда больше нельзя оставаться наедине с собой и ты начинаешь искать какое-нибудь успокаивающее и отвлекающее средство: радио, собака, шампунь, чулки, которые нужно постирать, оловянный солдатик…

Я сжала губы и призвала себя к выдержке. Только потому, что сегодня состоялись две приятные встречи, выходящие за рамки моих обязанностей, – не говоря уже о поучительной и интересной беседе с домоправительницей, – не следует воображать себя одинокой и покинутой теперь, когда развлечения кончились и я должна провести вечер одна. Нечего стоять здесь и глазеть на весенние сумерки, представляя, как я проведу в этой комнате всю свою жизнь.

Ради бога, что я о себе вообразила? Неужели я могла поддаться иллюзии, возникшей во время разговора с Флоримоном, что мы с ним и мадам де Вальми можем сидеть рядышком у камина и беседовать на равных? Что ж, если бы десять лет назад не случилось то, что изменило всю жизнь… Ладно, хватит; это все в прошлом, и чем быстрее я привыкну раз и навсегда к тому, что веселые времена кончились, тем легче будет избавиться от резкой смены настроения, от приступов ненужных воспоминаний.

Медленно повернувшись, я прошла к южному краю балкона, находящемуся прямо над маленькой гостиной. Свет, струящийся из высоких окон, приглушенный золотистыми портьерами, мягко падал через лоджию на террасу. Спутанной сетью голых веток и шипов розовые кусты ловили его слабые лучи. Их тени, словно веники, мотались взад и вперед по свежевскопанным грядкам. Одно окно было открыто, чтобы впустить в гостиную теплый ночной воздух, из него вырывался яркий сноп света, голоса и смех. Я представила себе, как весело горят дрова в камине, сверкают бокалы с вином, пахнет кофе, бренди и сигарным дымом…

«Спокойной ночи, мисс Эйр…» Ко мне вернулось чувство юмора и вместе с ним хорошее настроение. Я молча улыбнулась и вернулась в комнату. Если мне придется провести всю свою жизнь, сидя в углу чужой гостиной за вязанием в черном бомбазиновом платье, – что бы ни означало это слово, – то, честное слово, это будет лучший бомбазин! Самый лучший!

Не желая прибегать к успокаивающим средствам (радио, книги, стирка чулок…), я накинула пальто и вышла из дома.

Я шагала очень медленно, потому что при неярком лунном свете спуск казался обманчиво пологим, к тому же ноги скользили по отсыревшему асфальту. Можно было спуститься вниз прямиком через лес, минуя зигзаги шоссе, – крутая тропинка чередовалась со ступеньками, – но под деревьями царила полная темнота, поэтому я пошла по дороге.

Было очень тихо и безветренно. Внизу, в глубине долины, там, где протекала река, я теперь ясно различала бледное сияние поднимающегося тумана. В лесу снова печально прокричала сова. В воздухе стоял сильный запах мокрой земли и едва распустившихся листьев; запах весны… не мягкий и ароматный, а грубый, резкий – запах пробивающейся из земли новой жизни. «Жестокий месяц, изгоняющий фиалки из мертвого объятия земли…» Да, именно так. В который раз я почувствовала благодарность к отцу, научившему меня считать поэзию частью собственной жизни. «Наилучшие слова в наилучшем порядке…» Как приятно в чужих словах узнать собственные мысли. Да, отец был совершенно прав. Поэзия избавляет нас от необходимости самому формулировать свои впечатления…