Сара Пинборо - 13 минут

Лицо стало щипать от холода, я так разволновалась, что у меня внутри что-то начало вибрировать.

– Притворись, что начинаешь вспоминать, – сказала Бекка; она оживилась, когда в ее голове начал выстраиваться план. – Ничего серьезного, просто скажи, что время от времени возникают расплывчатые образы, но ты пока не понимаешь, что они означают. Держись с ними слегка настороженно. Что-то в этом роде.

– И что потом? – Я знала, что она собирается сказать, но хотела услышать это от нее.

– Посмотришь, как они будут реагировать. Что будут делать .

Она уже дрожала от холода, и мы пошли обратно, осторожно пробираясь между деревьями к такой знакомой мне узкой тропинке, а потом к реке. Наконец мы вышли на главную дорогу. Когда мы уже могли спокойно идти рядом, я взяла ее под руку, будто она была моим парнем. С тех пор как мы в последний раз так ходили, прошло много времени. Я ощущала ее тепло, и меня это успокаивало. Мне не хватало Бекки, я была удивлена, осознав это.

– Я напишу тебе, приглашу пообедать с нами, – сказала я. – Тогда я это и сделаю. Так мы обе сможем понаблюдать за их реакцией.

Бекка, к моему облегчению, не попросила пригласить и Ханну. Я правда не хочу, чтобы кто-то видел, как я обедаю с Ханной. Это не должно иметь значения, но имеет. Бедная Ханна, ее так легко бросают!

Бекка все еще пыталась разобраться в случившемся.

– Что-то произошло в тот промежуток времени, которого ты не помнишь, – сказала она. – Должно было произойти. Что-то вынудило тебя встретиться с ними посреди ночи и, в конечном счете, чуть не погибнуть. – Она говорила еле слышно, будто это было настолько ужасно, что невозможно было говорить об этом громко.

– Но что могло случиться? Мама говорит, что в четверг ночью я была дома, в своей комнате, а в пятницу, как всегда, пошла в школу. Судя по тому, что говорят все остальные, это был совершенно обычный день.

– Может, со стороны это так и выглядело, – заметила Бекка. – Но кто знает, как оно было на самом деле? Моя мама понятия не имеет, чем я занимаюсь. Если бы ее спросили, что я делала в прошлую пятницу, она бы и словом не обмолвилась о наркотиках и выедании мною мозга у моего парня.

– А что, если они ничего не сделали? Если они просто мне угождают? – спросила я.

– Тогда все Барби воссоединятся и…

От этих слов я замерла и пристально посмотрела на нее.

– Барби? – переспросила я. – Даже ты нас так называешь?

Ее рука под моей напряглась.

– Иногда. Это просто прозвище. Я была первой, кто вас так назвал. Несколько лет назад. – Она помедлила. – И тогда это не было комплиментом.

– Да ну? – Настала моя очередь высказаться. – Барби, – повторила я. – Значит, это ты придумала. Ну ты и сука!

Я буквально чувствовала, как от болезненного румянца на щеках Бекки исходит жар, и вдруг рассмеялась. Я так хохотала, что нам пришлось остановиться. Бекка смотрела на меня как на сумасшедшую, а потом тоже начала смеяться, и в конце концов мы обе стали задыхаться и плакать между приступами неконтролируемого смеха. Барби. Так это ее оскорбительное прозвище мы взяли и присвоили . Мы, наша троица, гордились тем, что нас так называют. Барби. И я, и Бекка видели нас такими. Пустыми, пластиковыми, но красивыми. Я все еще этим гордилась. Ничего не могла с собой поделать. Я действительно Барби.

В конце концов мы перестали смеяться, и нам снова стало холодно. Я вытерла слезы, чувствуя, что лицо болит от хохота, и сказала:

– Ладно. Давай все должным образом спланируем.

Нам уже было не до смеха. Дело серьезное.

Мы пригоним коней на водопой и посмотрим, станут ли они пить. Мне нравится планировать, обсуждать все детали. Я не люблю импровизировать . Но мы обе играем в шахматы, и если кто и может устроить хорошую ловушку, так это мы.

Когда Джейми принес кофе, Эйден сидел, согнувшись над телефоном, и можно было подумать, что он увлекся перепиской со своей девушкой, но не было слышно характерных звуков. Заинтересовавшись, Джейми перегнулся через стол, за которым сидел Эйден, делая вид, что ищет провод от усилителя. Парень едва это заметил. Он ссутулился, плечи его были напряжены – слишком напряжены для обычной переписки, и он рассеянно покусывал нижнюю губу. На телефоне был открыт «Гугл», и в поисковой строке значилось: Системы видеонаблюдения на улицах Брекстона .

– Кофе уже здесь, – сказал Джейми.

Почему парня интересовало, где находятся уличные камеры? И почему он выглядел таким взволнованным? Это имело какое-то отношение к полицейскому расследованию? Конечно, он хотел бы , чтобы полиция знала, где он тогда находился. Может, он этого добивается. Может, он хотел убедиться, что они смогут отследить его передвижения в ту ночь после того, как он завез Бекку домой.