Дженнифер Роу - Агнец на заклание [litres с оптимизированной обложкой]

– Замолчи, Розали!

– Не замолчу. Ты стал какой-то странный. Будто не в себе. И если решил вернуться сюда, значит, точно спятил. Что ты вообще пытаешься доказать? Ты что, не помнишь? Кровь в кухне… кровь…

Придушенно всхлипнув, Розали задергала ручку дверцы машины, наконец с трудом открыла ее и выбралась наружу. Минуту она задыхалась и плакала, а потом побрела, спотыкаясь, обошла автомобиль и скрылась в зарослях.

– Добро пожаловать домой, – сардонически пробормотал Тревор.

Джуд взглянул на него:

– С ней ничего не случится?

– С кем? С Розали? А что с ней станется?

«Кое-что случилось с другой женщиной, которая осталась одна прямо здесь пять лет назад».

– Темнеет, – произнес Джуд и пожал плечами.

– Думаешь, кто-нибудь изнасилует ее по ошибке? Ни в коем случае, приятель. Если кто-то к ней и подойдет поближе, то присмотрится и сразу сбежит. С тех пор, как мы виделись в прошлый раз, Розали совсем опустилась.

Его беспощадное презрение ошеломило присутствующих. Джуд ничего не сказал. Но даже на заднем сиденье Берди ощутила его отчужденность. И старание скрыть неприязнь. Тревор Лэм тоже почувствовал это. И, похоже, остался доволен. Ухмыльнувшись, он протянул руку и схватил Джуда сзади за шею. Нарочно вторгся в его личное пространство, бросая вызов, заставляя отпрянуть. Но Джуд не шевельнулся.

– Мы с Розали знаем друг друга всю жизнь, приятель, – замурлыкал Лэм. – Ты за нее не волнуйся. Она умеет постоять за себя. По этим зарослям бродит с детства. Знает тут каждую кроличью тропу. И потом, старый дом совсем рядом, на холме.

Словно в подтверждение его слов, за деревьями вдруг возник неяркий свет. Где-то неподалеку ожил дом.

– А вот и они. Уже дома, – сообщил Тревор, открыл дверцу и вышел из машины. Посмотрел на темную запертую хибарку, будто сгорбившуюся на поляне. Веранда. Два жалких окошка по обе стороны от обшарпанной входной двери. Тревор глубоко вздохнул. – Я сказал, что вернусь, и вернулся, – добавил он. – Так этим мерзавцам и заявил.

Джуд облизнул губы.

– Слушай, Тревор, ты сделал так, как хотел, – осторожно начал он. – Но с учетом обстоятельств, раз уж ты не хочешь в большой дом, к остальным, может, тебе было бы лучше остановиться в пабе со мной и Берди, хотя бы на одну ночь?

– С какой стати? – Тревор подозрительно прищурился.

– Там удобнее. У тебя будет компания.

– Приятель, компания у меня была так долго, что я сыт ею на всю оставшуюся жизнь. Ты в тюрьме когда-нибудь сидел?

– Ты же знаешь, что нет.

– Тогда отцепись от меня! – Лэм широкими шагами направился к хибарке.

– Джуд, давай просто покончим с этим делом и уедем отсюда, – прошептала Берди, открывая дверцу.

Ей казалось, что она задыхается. Тревор Лэм – негодяй. Ядовитая смесь высокомерия, паранойи, тщеславия и эгоизма просто сочилась сквозь поры на его коже, как едкие испарения. Берди наблюдала, как он, чертыхаясь, возится с ключом от двери. Джуд тяжело выбрался из машины и шагнул к багажнику. Вид у него был смертельно усталый. Дверь хибарки жалобно скрипнула и распахнулась, Лэм включил свет. Его спутники услышали, как стукнулись о твердый пол сброшенные ботинки. Затем осветилось окно в соседней комнате. Тревор рыскал по своему обиталищу. Джуд вынул из багажника большую коробку и понес ее к открытой двери хибарки. Берди взяла коробку поменьше вместе с пачкой бумаги и последовала за ним. Помогать Тревору Лэму у нее не было ни малейшего желания. Еще меньше хотелось задерживаться в его доме даже на одну лишнюю минуту. А делать здесь было нечего, кроме как торчать в машине. Шагая по пыли к двери хибарки, она гадала, выдержит ли следующие несколько дней. С Лэмом и без Джуда.

«Лэм сто процентов виновен. Это ясно, я нюхом чую!» – «С каких пор твой нюх – юридический довод?»

Слова заносчивой всезнайки. Легко ей было рассуждать, сидя в своем доме в Аннандейле, где в окно светят уличные фонари и в воздухе разносится городской шум голосов, полицейских сирен и пролетающих над головой самолетов. И совсем другое дело – тут, на этой унылой поляне, которую деревья обступают со всех сторон, задерживая горячий воздух, и где слышно только ленивое журчание воды и порой – крики овец и их обреченных на убой ягнят в загонах на противоположном берегу реки.

Джуд толкнул локтем дверь, и она вновь жалобно скрипнула. Берди услышала, как он спросил:

– Куда поставить коробку?

– Вон туда, на стол, – отозвался Лэм откуда-то из глубины дома. – Просто спихни в сторону весь хлам.