Джоди Линн Андерсон - Искра в ночи [litres]

– Ясно, – сказала я с горечью. – Ты ей завидовала.

– Нет. – Мама покачала головой и сжала губы. – Не завидовала. Просто я не хотела, чтобы она меня бросила. – Она на секунду закрыла лицо руками. – Удивительно, да? Мы отталкиваем людей, потому что хотим быть рядом с ними. Разве можно придумать что-то глупее? – Она невесело улыбнулась. – Все эти годы я честно пыталась измениться, но так и осталась пугливой и робкой. То, что я должна была сделать для Бизи… это сделала ты…

– Но теперь-то ты здесь, – сказала я.

Она отвела взгляд и покачала головой.

– То письмо, которое Ленор отправила с корабля… я его не получила. Вернее, получила, но уже после ее приезда. И когда она возникла у меня на пороге, с большим животом, явно беременная… Для меня это был шок. Она приехала в мае, было тепло, даже жарко, но ее бил озноб. Я просто обомлела. – Она улыбнулась, и у нее по щеке покатилась слеза. – Она даже не спрашивала меня почему. Она просто сказала: «Давай начнем все сначала». И мы начали все сначала. – Мама сплела пальцы в замок и продолжила: – Думаю, нам не надо выбирать, кто станет нашей второй половинкой. Я любила твоего папу. Но человеком, который знал меня лучше всего – без блеска и мишуры, человеком, который видел во мне только лучшее, несмотря на все мои слабости, была Ленор. Она нас любила, меня и тебя.

– Она умерла, когда рожала меня, – сказала я, хотя мне было страшно произносить это вслух.

Мама ответила не сразу. Она помолчала, а потом просто сказала:

– Да, она умерла.

– Когда ты возвращаешься в Ханаан? – спросила я после паузы и только потом осознала, что сказала «ты», а не «мы».

Мама судорожно сглотнула.

– Что ж, это важная новость, и я даже не знаю, как об этом сказать. – Она секунду помедлила и продолжила, явно волнуясь. – Я оставила нам дом и двадцать акров земли. На случай, если мы захотим вернуться. Все остальное… – Она пристально посмотрела на меня. – Я продала людям, которые занимаются переселением. Они посадят там новую траву. Обо мне даже писали в газете, – смущенно проговорила она. – Я привезла вырезку.

Она показала мне мятый бумажный квадратик, который достала из сумки.

– Здесь говорится, что мы с Бизи умерли, – удивилась я.

Мама виновато улыбнулась:

– Я сказала репортеру, что вас сейчас нет. Из-за пылевой пневмонии. Он, наверное, подумал, что я имела в виду, будто вас нет в живых . Приходили соседи, выражали соболезнования, и мне каждый раз приходилось им объяснять, что это неправда.

Я перечитала статью. Двадцать акров это все еще ферма и дом. Но у меня было странное, печальное, какое-то невесомое чувство.

– И как мы распорядимся деньгами?

Она испытующе на меня посмотрела.

– Я потратила двадцать пять долларов на дорогу. Что делать с остальными, надо решить.

Я попыталась придумать, что сказать, но мама еще не закончила.

– Ты хочешь вернуться домой? – спросила она.

– Не знаю.

– Я тоже. Даже если есть к чему возвращаться, я, если честно, не знаю. – Она пристально посмотрела на меня. – Может быть, мне еще не поздно стать храброй.

И тут мы подходим ко второй большой новости, Эллис. К тому, о чем будет сложнее всего сказать.

Через несколько дней после того разговора с мамой мы с Софией и Бизи, как обычно, пошли гулять. По дороге к реке Бизи носилась вокруг нас кругами (теперь она поправилась и совершенно не поддается контролю, она как удар молнии, что рикошетит от стен).

Мы шли вдоль ряда прилавков с фруктами, мясом и бакалеей, наблюдая за чайками над водой и проплывавшими мимо лодками.

В тот день я себя чувствовала особенно неприкаянной: я не хотела возвращаться домой, но и в городе я была словно чужой. Мне казалось, я стою на пороге чего-то нового и неизведанного, как это было перед отъездом из Ханаана, но сейчас ощущение было еще пронзительнее и острее.

Мы с Софией облокотились на парапет и наблюдали за лодками. Манхэттен очень красивый, Эллис, если ты готов разглядеть его красоту и не сравниваешь его с тем, что любил раньше.

София повернулась ко мне и сказала:

– У меня много клиентов в конюшне. Я почему-то уверена, что они последуют за мной, если я перейду работать в другое место. И я подумываю о том, чтобы открыть свою собственную конюшню. Я уже нашла помещение, осталось только внести предоплату за аренду.

Я слушала и поражалась тому, какая она смелая и решительная.

– Я подумала… Там будет много работы, и одной мне не справиться.

– Ты предлагаешь мне работу? – удивленно спросила я. Мне казалось, что в эти минуты пыль из легких Бизи переместилась ко мне в легкие, и все в груди сжалось. Наверное, именно так иногда и решается наше будущее; несколько слов, сказанных на прогулке, меняют все.