Эдгар Уоллес - Четверо Благочестивых. По обе стороны закона

Но теперь таинственная опасность переместилась в саму столицу. Как же так, думали лондонцы, бросая тревожные косые взгляды по сторонам, любой человек на улице может оказаться одним из «Четверки», он может стоять рядом со мной, а я о том и не догадываюсь!

Такие мрачные черно-белые листки с воззванием к народу, навевая уныние, смотрели с голых стен и с каждой полицейской доски объявлений:

ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ 1000 ФУНТОВ

18 августа примерно в 4 часа 30 минут пополудни в курительную комнату депутатов неизвестным лицом или лицами была подброшена адская машина. Есть основания предполагать, что лицо или лица, подложившие вышеуказанную машину, являются участниками организованной преступной группы, известной как «Четверо благочестивых», которые разыскиваются по обвинению в предумышленных убийствах, совершенных в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Новом Орлеане, Сиэтле (США), Барселоне, Томске, Белграде, Христиании, Кейптауне и Каракасе.

Вышеозначенное вознаграждение будет выплачено правительством Его Величества любому лицу или лицам, предоставившим сведения, которые приведут к поимке любого или всех, кто называет себя «Четверо благочестивых» и является участником вышеуказанной банды.

Любому участнику банды также гарантируется помилование и денежное вознаграждение за сведения подобного рода, в случае если лицо, предоставившее подобную информацию, не было причастно к совершению указанных ниже убийств.

(далее приводился список шестнадцати преступлений, приписываемых «Четверке»)

Боже, храни короля.

Дни напролет у досок с объявлением толпились люди, не веря своим глазам, всматриваясь в головокружительную цифру.

Это объявление отличалось от привычных лондонцам, поскольку в нем не было ни описания разыскиваемых, ни фотографий, по которым их можно было бы опознать, ни шаблонного «был одет в темно-синий шерстяной костюм, матерчатое кепи и клетчатый галстук», на основании чего бдительный горожанин мог бы присматриваться к прохожим.

Разыскать нужно было четырех человек, которых никто никогда не видел! Что это, как не погоня за призраками, блуждание в потемках в надежде увидеть неясную тень?

Суперинтендант сыскной полиции Фалмут, человек очень прямой (однажды он отличился тем, что в весьма бесцеремонной форме, но очень доходчиво объяснил одной особе королевской крови, что не имеет глаз на затылке), прямо высказал комиссару столичной полиции, что он думает об этом деле.

— Невозможно поймать человека, если ты понятия не имеешь, кого или что нужно искать. Кто знает, может, это женщины. Они могут быть китайцами или неграми, высокими или низкими, они могут… Да что тут говорить, если мы даже не знаем, кто они по национальности! Они ведь чуть ли не в каждой стране мира накуролесили. Французами они быть не могут, потому что совершили убийство в Париже, янки тоже: судья Андерсон — их рук дело.

— Почерк? — комиссар приподнял пачку писем, которые держал в руке.

— Латинский, но это может быть подделка. А если и не подделка? Нет никакой разницы между почерком француза, испанца, португальца, итальянца, южноамериканца или креола… И, как я уже сказал, почерк можно подделать, и, скорее всего, так оно и есть.

— Что вы уже предприняли? — поинтересовался глава столичной полиции.

— Сгребли всех подозрительных из тех, кого знаем. Перетрясли Маленькую Италию, Блумсбери прошерстили, прошлись по Сохо и по всем колониям. Вчера вечером устроили облаву в Нанхэде, там живет много армян, но…

Сыщик вздохнул, всем своим видом выражая отчаяние.

— С таким же успехом, — продолжил он, — можно найти их в какой-нибудь дорогой гостинице, если, конечно, они настолько глупы, что будут держаться вместе. Да только можно не сомневаться, они сидят каждый в своей норе и встречаются раз-два в день в самом неожиданном месте.

Он замолчал и побарабанил пальцами по большому письменному столу, за которым они сидели.

— Мы привлекли и Де Курвиля, — добавил Фалмут. — Он потерся среди соховских, и, что важнее, повидался со своим человечком, который с ними якшается… Это не их люди, я ручаюсь… По крайней мере, он ручается, и я ему верю…

Его начальник досадливо покачал головой.

— На Даунинг-стрит [14] Улица в Лондоне, на которой находятся резиденции премьер-министра и канцлера казначейства. Также неофициальное название английского правительства в целом. заваривается серьезная каша, — сказал он. — Никто не знает, чего ожидать.