Джеймс Баллард - Автокатастрофа

Я остановился возле островка. В ответ на мой кивок ко мне подошла старшая из женщин. Она оперлась о пассажирскую дверь, положив сильную руку на хромированную рамку окна. Усевшись в машину, она помахала своим компаньонкам, зрачки которых двигались, как щетки дворников на поблескивающих отраженным светом ветровых стеклах проезжающих машин.

Я влился в поток машин, текущий сквозь туннель аэропорта. Плотное тело женщины, сидящей возле меня в арендованной американской машине -неизвестной героине столь многих второсортных телесериалов, - неожиданно заставило меня вспомнить о моих больных коленях и бедрах. Несмотря на дополнительные тормозные рычаги и мощную трансмиссию руля, вести американскую машину было утомительно.

– Куда мы едем? - спросила она, когда мы выехали из туннеля и направились к зданиям аэровокзала.

– На многоэтажную автостоянку - верхние уровни по вечерам пусты.

Аэропорт и его окрестности кишели проститутками всевозможных рангов. Одни ошивались в отелях, в дискотеках, где никогда не крутили музыку, они комфортно располагались возле спален для тысяч транзитных пассажиров, которые никогда не выходили за пределы аэропорта. Второй эшелон работал в толпе в здании вокзала и в ресторанчиках под крышей. В добавок к этому -армия предпринимательниц, снимающих поденно комнаты в жилых кварталах вдоль шоссе.

Мы подъехали к многоэтажному автопарку возле здания аэрофрахтовочных компаний. Я поднялся по спирали бетонной окантовки этого вычурного, претенциозного здания и припарковался на пустом пятачке среди машин на крыше. Спрятав банкноты в серебристую сумочку, женщина склонила свое cocpeдоточенное лицо над моими бедрами и стала со знанием дела одной рукой расстегивать ширинку. Она начала работать над моим пенисом поочередно ртом и ладонью, удобно положив руки поперек моих колен. Я вздрогнул от боли, когда она прижала меня своим, жестким локтем.

– Что с твоими ногами? Авария? В ее устах это прозвучало как сексуальное оскорбление.

Когда она оживила мой пенис, я взглянул на ее сильную спину, на контур ее плеч, отмеченных лямками бюстгальтера, и на продуманно оформленную приборную панель этого американского автомобиля, я уловил связь между ее толстыми ягодицами, которые поглаживала моя левая рука и пастельно оттененными циферблатами часов и спидометра. Вдохновленный этими утопленными в панель циферблатами, мой безымянный палец пополз к ее заднему проходу.

Из машин, столпившихся внизу, доносились сигналы клаксонов. Над моим плечом сверкнула фотовспышка, освещая испуганное лицо этой утомленный проститутки, обхватившей губами мой пенис, ее увядшие волосы, разбросанные на хромированных спицах руля. Отстранив ее, я посмотрел вниз, за балюстраду. Автобус аэропорта врезался в багажник такси, припаркованного у въезда в аэровокзал. Два таксиста и мужчина, все еще сжимающий в руке свой пластмассовый дипломат, доставали из кабины раненого водителя. Площадь перед аэровокзалом была перекрыта огромной пробкой из автобусов и такси. Мигая фарами, на тротуар взобралась полицейская машина и поползла между пассажирами и служащими аэропорта, сбив бампером пластмассовый дипломат.

Отреагировав на движение, отраженное в хромированной стойке окна, я посмотрел направо. В двадцати футах от меня, отделенный несколькими полосками пустых парковочных мест, на капоте автомобиля, припаркованного вплотную к бетонной балюстраде, сидел мужчина с фотоаппаратом. Я узнал этого высокого человека со шрамами на лбу. Это был врач из госпиталя. Он вынул из вспышки потемневшую лампу и швырнул ее под машины. Вытаскивая снимок из полароида, он взглянул на меня без особого интереса, словно давно привык к виду проституток и их клиентов на крыше этого многоэтажного автопарка.

– Можешь заканчивать. Достаточно.

Женщина как раз снова начала возиться у меня в паху в поисках задумчивого пениса. Я жестом велел ей сесть. Глядя в зеркало заднего вида, она поправила волосы и, не взглянув на меня, покинула машину и направилась к шахте лифта.

Высокий мужчина с камерой побрел через крышу. Я заглянул через заднее окно в его автомобиль. Пассажирское сиденье было завалено фотооборудованием - камеры, тренога, коробка с лампами. К приборной доске была прикреплена кинокамера.

Он направился обратно к своей машине, держа камеру, как пистолет. Когда он подошел к перилам, его лицо выхватил из темноты свет полицейских фар. Я вспомнил, что много раз видел это рябое лицо прежде. Оно маячило в дюжине забытых телепрограмм и мелькало на снимках в информационных журналах - это был Воан, доктор Роберт Воан, бывший специалист по компьютерам. Будучи одним из первых телевизионных ученых новой формации, Воан сочетал личный шарм -густые черные волосы над покрытым шрамами лицом, американская армейская куртка - с агрессивной лекторской манерой и полной убежденностью в значимости своей разработки - использование компьютерной технологии для контроля над международной системой дорожного движения. Три года назад в первых же программах из подготовленного им цикла Воан создал убедительный образ ученого-хулигана, мечущегося между лабораторией и телецентром на мощнейшем мотоцикле. Образованный, честолюбивый, склонный к саморекламе, он уберегся от того, чтобы быть не более чем пробивным карьеристом со степенью доктора философии, лишь благодаря оттенку наивного идеализма и странному взгляду на автомобиль и его истинную роль в нашей жизни.