Ребекка Рид - Идеальные лгуньи

Теперь Джорджия наблюдала, как Нэнси стоит, опираясь на стену, и глубоко затягивается сигаретой «Мальборо лайт».

– Почему ты не помешала Хейди распаковать свои вещи? – прорычала Грейдон, обращаясь к Лиле.

Вопрос был настолько несправедливым, что та не сумела найти слов, чтобы на него ответить.

В прошлом году они выбрали для курения сарай садовника, заброшенный и наполовину обвалившийся, который находился у основания длинного холма, идущего вдоль спортивных площадок до самой границы школьного участка. Нэнси и Лила любили его и, казалось, считали убежищем, где их никто не найдет. Джорджия думала иначе. Она выглянула наружу и принялась изучать поля в поисках признаков жизни, стараясь заставить себя не волноваться. Она даже не пыталась просить Грейдон пройти пять минут до леса, где их никто не увидит. Это привело бы к длинным разглагольствованиям о безвольных буржуа (слово, которое Нэнси услышала на одном из званых ужинов своих родителей и которое ей сразу понравилось) и о том, что Грин боится, как бы ее не поймали. Все было просто для Грейдон, чьи родители могли сказать: «Детей нужно поощрять ругаться, если они чувствуют, что бранное слово соответствует происходящему». Но Джорджию родители убьют, если она получит хотя бы одно предупреждение от преподавателей. Они боялись, что дочь потеряет стипендию.

– Я не знаю, почему мы переживаем, – сказала Лила. – Нам нужно просто попросить родителей, они позвонят в школу, и всех снова переселят. Мы ведь здесь единственная троица. Я сомневаюсь, что Хейди или Дженни захотят жить в этой комнате.

Джорджия прикусила губу. Она совершенно точно знала, что родители Лилы и Нэнси позвонят в школу. Но с ней все обстояло иначе. Девушка не могла представить, что скажет ее мать, если она попросит ее сделать такой телефонный звонок. Мама будет возмущена, а сама идея приведет ее в ужас. И она откажется.

Дом Рейнольдса состоял из пяти этажей с надстройкой. Верхний предназначался для учениц шестого года обучения и был разделен на спальни для одной, двух и трех девочек. Большинство, по очевидным причинам, хотели жить в отдельных комнатах. Некоторые девушки, которые дружили, или пары, спавшие вместе, предпочитали комнаты на двоих. Ну и еще оставалась единственная спальня на троих, она тянулась вдоль почти всей длины дома, имела огромное окно и собственную ванную комнату. Еще во время второго года обучения, когда шли суровые сражения и составлялись союзы, три подруги пришли к соглашению: что бы ни случилось, на шестой год они будут жить вместе. Они обхаживали Булочку, их классную даму, присматривавшую за ними с тех пор, как им исполнилось одиннадцать. И хотя она не давала им никаких конкретных обещаний, они не сомневались, что будет так, как они хотят.

– Нам не нужно звонить родителям, – прищурившись, сказала Нэнси. – Мы уже практически взрослые. Мы договорились с Булочкой, и учителя должны держать свое слово.

– Совершенно верно, – слишком быстро ответила Джорджия. – Нам почти восемнадцать. И мы не можем обращаться к родителям, когда возникают малейшие проблемы.

– Но Булочки здесь нет, – заметила Найт.

– А почему?

– Она больна, – сказала Лила. Она сидела на полу, скрестив ноги, и плела венок из маргариток.

– Она сломала бедро, – добавила Грин. – Ее не будет по меньшей мере шесть недель, и никто не знает, сможет ли она вообще вернуться на работу.

Нэнси затоптала окурок в траве.

– Проклятье. Булочка должна была составить список распределения по комнатам до того, как она отправилась в отпуск. Это заняло бы у нее десять минут.

Джорджия перехватила взгляд Лилы и приподняла бровь.

– Нэнси, она сломала бедро, и я сомневаюсь, что специально, – спокойно сказала она.

Грейдон зашла слишком далеко. Все любили Булочку. Она читала им, когда в первый год они скучали по дому, наставляла перед первыми вечеринками, дразнила из-за дурных привычек и шла навстречу, когда им хотелось досмотреть какую-то телевизионную программу и лечь попозже. Все знали, что это лучшая классная дама в школе. Что им очень повезло.

– Точно, кончай вредничать, Нэнс, – небрежно сказала Лила.

Казалось, Лила всегда знала, как урезонить Нэнси и предотвратить настоящие военные действия. Что-то такое в ее манерах хрупкой блондинки или в нежном голосе заставляло окружающих сразу проникаться к ней симпатией. «И почему люди относятся к тебе так, как ты выглядишь?» – удивлялась Джорджия. Все считали Грейдон организованной, собранной и талантливой, потому что она была высокой, темноволосой и хорошо одевалась. И всем нравилась изящная Лила. А она, Джорджия? Ее попросту никто не замечал. Может быть, из-за того, что она выглядела обыкновенной?