Георгий Ланской - Синий лед

Грозу, прокатившуюся по дому, Танька, слава богу, не застала, но что-то недоброе почуяла, и, глядя на холодные лица Юлии и Валерия, дергала плечами в недоумении, а потом лезла с вопросами к обоим. Надо сказать, что супруги «Б в квадрате», как называли злопыхатели за глаза чету Беликова-Быстровой, особо не давали труда скрыть семейный разлад. А Таньку, любительницу всяческих драм, о которых можно посплетничать с собственной матушкой и подругами, донельзя раздражало, что с ней проблемами никто не делится. Юля знала о сестринской невоздержанности на язык, Валерий же вообще Таньку не выносил и с трудом терпел в доме. Хотя, пожалуй, только из-за нее, оккупировавшей гостевую спальню, и приходилось спать в одной постели, для «сохранения приличий». Правда, неизвестно, кому эти приличия были нужны. В спальне Юля так старательно возводила баррикаду из одеяла, что она напоминала пресловутый рыцарский меч, что клали в постели между девицей и очередным сэром Ланселотом, дабы тот не покусился на невинность юной дамы. Больше всего Валерия удручало, что, даже заснув, жена инстинктивно прекратила обниматься с ним, а раньше то и дело прижималась грудью к его спине. Сейчас такого не происходило, а стоило ему во сне закинуть на нее руку или ногу, как ее безжалостно сбрасывали. Неприязнь, источаемая Юлией, пропитала всю квартиру, сделав почти невозможным нахождение дома.

Сказать, что Юля не страдала было нельзя. От нее требовалось немало нервов, чтобы ежедневно находиться с мужем не только дома, но и на работе. В последние дни она стала уезжать позже, чтобы не тащиться с ним в час пик в одной машине. Факт измены Валерия сжигал изнутри, и, будучи натурой деятельной, Юля тут же принялась выяснять, кто же был его новой обоже. Выяснилось это, кстати, довольно быстро, но, к ее вящему сожалению, Танька подслушала разговор и немедля настучала своей матери, а тетка, распираемая радостью за чужое несчастье, тут же перезвонила с фальшивым сочувствием.

— Юленька, но ты должна сознавать: семья семьей, но Танечка нуждается в покое и поддержке, — лицемерно всплакнула она напоследок, и добавила: — Ты же знаешь, ей надо беречься, у нее — голос…

Не будь Юля так расстроена, она бы расхохоталась. Уж больно этот разговор напоминал диалог Лены и Анюты из «Веселых ребят», не хватало только тарелочки сырых яиц и бюстика греческого мыслителя, о нос которого эти самые яйца кокали. Но тетка, сама не зная, подписала дочери приговор. Юля решила, что с нее довольно, Танька загостилась, и пора бы отправить ее на историческую родину.

Чтобы подсластить сестре пилюлю, Юля не пошла на работу и потащила ее в салон красоты, решив напоследок сделать из простушки красотку. Однако, действия Юлии довольно часто имели двойное дно, и салон был выбран не абы какой, и даже не свой собственный, приобретенный в прошлом году, а «Черная орхидея» — претенциозный, дорогой — бессмысленно дорогой, кстати, далеко не с самыми лучшими мастерами, осколок былого великолепия начала двухтысячных. Самым главным интересом в салоне было то, что владела им Галина Золотухина, ближайшая подруга Ирины Панариной. Имя главной свидетельницы Никитка выудил из потерявшего бдительность Миронова, а Юля, всерьез подозревая Панарину к причастности к смерти мужа, решила вбить в этот гроб последний гвоздь.

Танька по дороге дулась. Неудивительно: карьера певицы почему-то не сложилась, и, хотя нутром она понимала, что за славой следовало ехать в Москву, к тому же лет на десять раньше, осознать это окончательно не могла, сердясь на богатейку-сестру, что не желала давать денег на раскрутку. С ее дружком, лохматым журналистом Никитой, тоже не сложилось. В койку он ее, ясное дело затащил, но после пары раз, охладел окончательно, а однажды ласково назвал дурехой. И почему-то Таня понимала, что это был вообще не комплимент. Да и не перспективный он какой-то был. Ну, журналист, ну и что? Всего богатства — квартира в хрущевке, битый «фольксваген», да дорогой фотоаппарат. Не наш размерчик! Так что Таня была где-то рада, что у сестрицы дома не ладится. Так ей и надо! Но прощальный подарок приняла, легкомысленно отбросив обиды.

В салоне Золотухина к дорогой гостье и, между прочим, одной из основных конкуренток, выплыла не спеша, жеманно расцеловалась и, отправив Таню на процедуры, предложила Юле сделать маникюр за счет заведения. Та отказалась.

— Ну, тогда жасминового чаю, дорогуша? — отвратительно присюсюкивая предложила Галина. — Жасминовый чай — лучшее средство от печалей.