Елена Михалкова - Человек из дома напротив

– Расправляется с убийцами из арок, убирает их одного за другим. – Он разлил перекипевший кофе по чашкам. – Жесток, очень силен, аномально силен, я бы сказал.

– Угу. И понимал, за кем ему следить, чтобы выйти на Клименко. Кто мог знать о Вике Косинец? Только тот, кто входил в их студенческую тусовку. А мы отчего-то решили, что если прошло четыре года с убийства Матусевича, за Никитой охотится другой человек. Но убийца мог уехать, мог сесть в тюрьму…

– …впасть в спячку… – Бабкин поставил перед Илюшиным чашку.

– Тюрьма вероятнее. Засветился по другому делу, сел, а как вышел, продолжил начатое. – Макар отпил кофе, поморщился и потянулся за сахаром. – Ты записал, что говорил Клименко о похоронах?

Бабкин вытащил блокнот.

– Сказал, что он там был, что падал снег и что он помнит их лица. Страшно, говорит, было.

– Лица – это, надо думать, об убитых, – задумчиво сказал Илюшин. – А Эмилю Осину являлись белые орлики, да по мутной воде, совесть не совсем атрофировалась. Помнишь, компания обменивалась фотографиями тех, кого они зарезали в арках? Неужели он пришел на похороны кого-то из жертв?

– Но они не знали их…

– Если только один из компании не воспользовался затеей с арками как прикрытием и не прирезал личного врага.

Сергей задумался.

– Хорошо, допустим, – согласился он, – кто-то из них спрятал лист в лесу, как ты любишь говорить…

– …это не я, это Честертон…

– …и прикончил своего знакомого. Это ни на шаг не приближает нас к пониманию, кто ищет Никиту и где он сам.

– Во всяком случае, не Клименко развесил фотографии. Так убедительно сыграть изумление он не способен. – Илюшин с трудом подавил зевок. – На меня больше не действует кофе. Завтра с утра снова звоню в больницу. Если Василий пришел в себя и заговорил, будет ясно, кто пытался его убить. Клименко знает его, он заорал как резаный, едва увидел…

Бабкин усмехнулся.

– Ну, знаешь! Если бы я увидел мужика в балаклаве и с утюгом в руке, я бы тоже заорал.

– Почему утюгом? – изумился Макар.

– А чем он его огрел? Кости наружу, мозги наружу, как будто говяжий отруб разделывали на суп.

Илюшин посмотрел на него укоризненно и вылил остатки кофе в раковину.

Когда Сергей ушел, он взял свой лист с каракулями, сел на подоконник, вытащил из кармана карандаш. Нарисовал приблизительные очертания человеческой фигуры в верхнем углу, подумал, стер, переместил фигуру в центр. Не то, все не то. Одинокий Сафонов укоризненно смотрел на него, потерявшись в снежной белизне листа.

Клименко не развешивал фотографии.

Клименко не приносил труп Мельникова в арку.

Но в декабре две тысячи девятого Клименко бежал из Москвы, бежал так далеко, как только смог. Если он, как и все, участвовал в игре «зарежь прохожего», кто из шестерых не убивал?

Балаклава разбил голову несчастному пьяному идиоту, и если Василий не сказал ему ни слова о Сафонове, убийца в шапке по-прежнему не знает, где его искать.

Илюшин страдальчески потер лоб. Поиски Сафонова… это все прекрасно, но что делать с девчонкой?

По-дурацки все выходит, вернее, как раз таки не выходит. Анна Козлова застряла у него в голове: двадцать четыре года, потеряла всех близких, работает на конюшне, живет в маленьком домишке на две комнаты… Что еще? Ничего он о ней не знает, кроме того, что опекун ее пропал восемь лет назад и все это время она его ждала.

И еще сумела удрать от Бабкина, что само по себе достижение.

Никита, Никита… Надо вновь поднимать и перепроверять все контакты Сафонова, кого-то они наверняка упустили, может быть, школьного товарища, хотя и тех, кажется, Бабкин изучил от первого до последнего класса, Серега въедливый, эта работа как раз по нему.

Отчего Никита не позвонил Татьяне? Боится ее мужа? Или она преувеличивает степень его братской любви?

Нужно заново расспрашивать Татьяну, а про Анну Козлову забыть – не их это дело, она могла бы обратиться в полицию, а раз не обратилась, это ее выбор, ей и расхлебывать его последствия. Разве не за это он ратовал, когда объяснял Сергею, что не станет давить на Порошину?

Но ты же умный человек, сказал себе Илюшин. Ты не можешь не понимать, что Балаклава снова пойдет за ней. Он оставил ее в покое лишь потому, что переключился на Клименко. Что-то пошло не так, и выпытать местонахождение Сафонова у Василия ему не удалось.

Что он предпримет теперь?

Ты знаешь что. Он бросит все силы на поиск Козловой.

Ей не переиграть его. Она храбрая и сообразительная девочка. Но она одна.