Анна Данилова - Неаполитанская кошка

Я вышла из его кабинета, все еще не в силах поверить, что я только что разговаривала о похоронах Алика. Мой мозг отказывался принимать его смерть. Думаю, такие же чувства испытывали и те, кто его знал.

Я переживала, ведь рано или поздно, но многие узнают, что он завещал все, чем владел, мне, той самой безумной и бесшабашной особе, которая вскружила ему голову и за которой он полетел навстречу своей смерти.

Я не была уверена в том, что профессор Селиванов сможет огородить меня от толпы институтских товарищей Алика своим покровительством.

Миша дожидался меня возле института в машине.

Я рассказала ему о том, как прошла встреча. Предполагаю, он испытал облегчение — все-таки от многих хлопот он был теперь избавлен.

Я согласилась пообедать с ним в ресторане, после чего мне захотелось остаться одной. Гольдман отвез меня домой.

Я задыхалась от мыслей и чувств. Я предательница. Решила выйти замуж за человека, которого не любила и которого презирала. И презрение мое имело весьма глубокие корни — я не верила в его любовь и не понимала, зачем ему этот брак.

Что-то подсказывало мне, что его чувство ко мне было сродни победе над Алексом, даже мертвым (как полагал Гольдман).

Но с другой стороны, Миша был знаком с моим мужем как с пациентом, и потом, как с мужем своей медсестры. Не более. Так зачем ему это глупое самоутверждение? Или это я уже такая испорченная, что уже не верю в любовь? Или окончательно растеряла уверенность в себе как в женщине?

Распрощавшись с Мишей, я прилегла.

В доме было так тихо, что мне захотелось какого-то звукового фона, я включила телевизор, и вот под тихие разговоры героев сериала мне удалось заснуть. Проснулась я, когда за окнами было совсем темно. А ведь у меня были планы заняться наконец своим садом.

Вот оно — еще одно мое предательство.

Вместо того чтобы полить розы, пропушить землю, да выполоть траву, я бездельничаю, развратничаю, да к тому же еще и превращаюсь в мошенницу и лгунью. Что вообще происходит в моей жизни? Как так могло случиться, что мне ото всюду просто на голову падают деньги?!

Деньги!

Я вскочила, вспомнив о том, что не удосужилась проверить, нет ли денег где-нибудь на крыльце или в почтовом ящике. Но тут же, вспомнив, что я оставила дом на попечение Милы, ужаснулась при мысли, что она могла…

Нет, нет, она не такой человек.

Даже, если бы она и заметила в почтовом ящике что-то, то… Стоп. Ящик открывался легко, без ключа, достаточно было просто приподнять крышку. И сделать это мог вообще кто угодно.

Набросив кофту, я выбежала в сад, пробежала по дорожке до ворот, приблизилась к почтовому ящику, моля Бога о том, чтобы в нем были деньги. Потому что, если их нет, значит, их кто-то взял. И первой подозреваемой была бы Мила. А мне этого так не хотелось!

Самое тяжелое в жизни — это разочаровываться в людях, которых любишь и которым доверяешь.

Я подняла крышку этого самодельного деревянного ящика, на который и без слез-то не взглянешь, сунула туда руку и, к моей величайшей радости, нащупала плотный пакет.

Я достала его, развернула. Да, вот они, деньги.

Любой посторонний мог бы забрать их, достаточно было просто полюбопытствовать, что там внутри. Но поскольку газет давно никто не выписывает (все уверенно пользуются Интернетом), а в ящики забрасывают в основном рекламные проспекты, вот и моим тоже никто не заинтересовался.

Тем более Мила, которая прибегала ко мне, чтобы быстренько полить сад, почистить дорожки. У нее и без меня хлопот хватает.

Я вернулась в дом с улыбкой на лице.

Мысли, что я оставила в спальне и которые пыталась скрыть даже от себя, вернулись ко мне. Деньги . Меня ими просто завалили!

Теперь я понимала, что они переводились мне Алексом через Алика. Кажется, так. За какие-то там разработки (о которых я уже устала размышлять).

Потом деньги Алика — наличные из дома, что он снимал в Неаполе плюс его банковские карты, а скоро еще и наследство. Возможно, его квартира!

Какое будет счастье, если в скором времени у Алика объявятся какие-нибудь родственники, с которыми я с радостью поделюсь или просто отдам им все, что положено мне по завещанию.

Как хорошо, господи, что мои мысли не слышит Миша Гольдман, уж он бы мне быстро вправил мозги!

Я вдруг расхохоталась.

Да, вот еще — Миша тоже сулил мне золотые горы.

Словом, я богатая тетка, у меня куча денег, это то состояние, о котором мечтают практически все люди на земле. Ведь деньги — это свобода, возможности, это весь мир! Но тогда почему же мне в тот вечер, когда я осознала, что мне теперь никогда не придется бедствовать или даже работать, что я просто могу до конца своих дней жить в свое удовольствие, было так паршиво на душе? Что меня так мучило? У меня душа болела. И голова. И вообще все. Почему я была так несчастлива?