Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 01

— Он мне не простит признания, — взопрел Сукачев, — а потому, Григорий Петрович, я надеюсь на твою поддержку, на наше тесное сотрудничество в дальнейшем.

— Хватит крутить и бросаться фразами, не на собрании, — повысил голос Григорий. — Не думаешь ли, капитан, что я буду вытаскивать из тебя признания клещами, а ты в это время станешь набивать себе цену? Не надейся. Я догадываюсь, кто твой шеф в прокуратуре, но хочу, чтобы ты назвал его сам. Его фамилия — ключ к нашей дальнейшей беседе. Ну?

— Твои горящие глаза_ просто подавляют во мне всякую мысль, — Сукачев закрутил в отчаянии головой, — может быть, ты их потушишь?

— Не могу, — признался Григорий, — это защита от змей. Кстати, и ты сейчас находишься под этой защитой.

— От змей?! — сделал испуганный вид Сукачев. — Откуда они могут взяться здесь? Ты шутишь?

— Я серьезен, как никогда, — ответил Григорий, — они уже нападали на меня и ретировались из комнаты. Но не исключено, что могут вернуться.

— Но это невероятно! — притворно запаниковал Сукачев, стараясь расслабить Григория. — Откуда змеи? Я их больше всего на свете боюсь и мышей.

— Ближе к делу, — сухо оборвал Григорий. — Мыши теперь не твоя проблема. Последний раз спрашиваю: кто он?

— Начальник следственного отдела Соколов.

— Василий Андреевич? — подался Григорий к Сукачеву.

— Он самый, — вяло выдохнул капитан. — Все, я подписал себе смертный приговор.

— Для тебя хуже было бы не признаться, — заметил Григорий и заходил в волнении по комнате. — Знаешь, Павел Кирьянович, я почти на сто процентов догадывался, что это он, и все же очень хотелось услышать от тебя другую фамилию. У меня не укладывается в голове, что Василий Андреевич может нарушать закон, быть нечестным человеком. Однако все логические детали совпали. Конечно, это он. Какое ужасное время, никому нельзя верить. Скажи-ка, Пашенька, а пистолет с глушителем…

— Соколов не конкретизировал. Просто приказал ликвидировать тебя, раз ты много узнал. У меня не было выбора. Поверь.

— И что же вас так крепко связывает, что ты согласился на роль киллера? Сколько он заплатил тебе? Разумеется, долларами?

— Нисколько. Пока. Говоря современным языком, у нас с ним бартер.

— Любопытно! — вскинул брови Григорий. — И чем же он обещал рассчитаться?

— Увеличением процента от дохода организации.

— Очень интересно! — улыбнулся Григорий. — Хочешь навешать мне спагетти на уши. Продолжай.

— Но это правда. У меня было два процента, а он увеличил до четырех.

— Ладно, пиши, — Григорий подкатил кресло с капитаном к письменному столу. — Что за организация и какие в ней ваши роли, должности. Все подробно. С фамилиями.

— Кокаиновая община под названием «Китайский Дракон». Василий Андреевич — у него кличка Вася-Барон — один из трех руководителей общины.

— Кто те двое? Кто главный босс?

— Этого я не знаю. У меня должность весьма скромная — контролирую ГАИ, обеспечиваю безопасность передвижения кокаина по территории Москвы и области.

— Ничего себе скромная, — усмехнулся Григорий, пододвигая к Сукачеву стопку бумаги и авторучку. — Предупреждаю, капитан, если ты затеял двойную игру, тебя ждет глубокое разочарование. Опиши всю структуру общины, фамилии тех лиц, с кем контачишь непосредственно, движение наркотиков от момента поступления до реализации.

— Хорошо. Ты останешься доволен моими показаниями, — кивнул Сукачев. — Я хочу заслужить твое расположение, а ты, Григорий Петрович, обещай за ценнейшую для следствия информацию вытащить меня из трясины, в которой я вязну все глубже и глубже.

— Пиши, — Григорий стал терять терпение, — твой треп меня не собьет. Посмотрим, чего стоит твоя информация. Я ведь ее сразу проверю.

— Я бы рад, но это… — Сукачев пошевелил прикованной к креслу правой рукой.

Григорий снял с него наручники и предупредил:

— Смотри, если вздумаешь броситься на меня или убежать — пристрелю из твоего же пистолета. Потом этот пистолет вложу в руку трупа Семы-Ужа. Оба будете лежать рядышком в ближайшей лесопосадке.

— Ты замочил квартирного воришку? — удивился и обрадовался Сукачев. — Но это меняет дело.

— Не меняет, — зло бросил Григорий, — произошел несчастный случай. — Написав свои признания, он вздумал смыться, но нарвался на мой кулак. Я немного не рассчитал. Сема ударился виском об угол журнального столика и испустил дух.

— Где он сейчас?

— В соседней комнате. Ты его унесешь.

— Я?! — вытаращил глаза Сукачев. — Почему я? А если на улице кто заметит? Обвинят в убийстве меня.