Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 01

— «Не обратил внимания», «наличие», «будет зафиксировано», — раздраженно повторил Соколов, — сплошные канцеляризмы. Чем учиться произносить бюрократические фразы, лучше бы был покосноязычнее, да понаблюдательнее.

— Виноват, Василий Андреевич, — буркнул Сорокин. — Подобные убийства так шокируют, что обязательно что-нибудь упустишь. — Следователь стоял перед Соколовым покрасневший, как провинившийся школьник перед директором школы.

— Василий Андреевич, а что, если и это убийство совершено Крохиным? — предположил эксперт-криминалист. — Как я слышал, он сбежал с этапа и находится во всероссийском розыске. — Твоя версия, Глеб, ничего не стоит, — ответил Соколов. — Крохин убит. Оказал вооруженное сопротивление при задержании.

— Этого я не знал.

— Ты на какую пленку снимал сейчас?

— На цветную. Все сдублировал. Отпечатки пальцев взял отовсюду, откуда только можно было.

— Черный квадрат на голове снял крупным планом?

— Самым крупным, Василий Андреевич.

— Что ты о нем думаешь?

— Я в полнейшем затруднении. Даже предположение по поводу его происхождения высказать не берусь. Похоже, этот черный квадрат возник изнутри, а не снаружи.

— Как ты считаешь, какое орудие использовал убийца при отделении головы от туловища? Топор? Нож? Бритву?

— Вероятнее всего металлическую струну. Задушил и перепилил шею. Также приканчивал своих жертв и Крохин. Помните?

— Разумеется, — согласно кивнул Соколов и перевел взгляд на следователя.

— Николай, чего бездействуешь? Надо искать печень убитого.

— Печень?! — упавшим голосом повторил Сорокин. — Где ж теперь ее найдешь? Он, наверное, унес ее с собой.

— Так уж и с собой?! — прищурился Соколов. — Быстро же ты сориентировался после нашего с Глебом разговора. Еще раз хорошенько осмотри квартиру. Кстати, пострадавший один был дома?

— Один, Василий Андреевич. Как утверждают соседи, жена с сыном и снохой уехали в Тулу на похороны свекрови. — Следователь, вытирая платком пот с залысин, неохотно направился на кухню. Он считал, что осмотр в квартире и так был сделан достаточно хорошо.

— Пойду помогу, — сказал Григорий Соколову, с трудом сдерживая подступившую к горлу тошноту.

— Помоги, коль есть желание, — как бы между прочим ответил Василий Андреевич, будто совсем забыв о его присутствии, но боковым зрением внимательно наблюдая за его поведением.

Григорий вышел из зала в прихожую; потом, пока Сорокин сердито брякал на кухне крышками кастрюль и переставлял различную утварь, тщательно осмотрел туалет и перешел в ванную комнату, сверкающую розовым итальянским кафелем. Все было чисто, даже, можно сказать, стерильно. Но Григорий почувствовал здесь по сравнению с прихожей более терпкий запах сырого человеческого мяса. Вынув из следственного портфеля фонарь, он включил его и, склонившись, направил луч под ванну. Там, на разорванной белой рубахе, валялись рваные куски… печени.

— Что там? — раздался над ним голос Соколова.

— Похоже, то, что мы ищем, — ответил Григорий и потянул рубаху за рукав.

— Не тронь! — повысил голос Василий Андреевич. — Пусть это найдет и официально зафиксирует следователь районной прокуратуры. По всей форме, с понятыми. А тебе лучше сейчас не оставлять своих пальчиков на месте происшествия.

— Но почему? — словно не догадываясь о подозрении Соколова, спросил Григорий. Он выключил фонарь и вышел из ванной комнаты.

Соколов ничего не ответил. Он отвел взгляд в сторону и сухо позвал Сорокина:

— Николай Михайлович, подойди сюда, пожалуйста.

Через две секунды Сорокин стоял рядом. Он все слышал. Лицо у него так раскраснелось, словно он только что вышел из бани. Однако на этот раз Василий Андреевич не стал распекать его за поверхностный осмотр места происшествия, а быстро и деловито приказал:

— Еще раз побеспокой судмедэксперта, пригласи понятых и составь дополнительный протокол осмотра места происшествия. Похоже, этот маньяк здесь и ел печень своей жертвы. Обрати внимание эксперта на следы зубов. Могут пригодиться для идентификации.

— Ясно, Василий Андреевич.

— Когда акты экспертиз будут готовы, позвони мне. Я заберу у тебя это дело.

— Вы хотите сказать, что примете дело к своему производству? — следователь райпрокуратуры не был великим артистом и не мог скрыть своей радости.

— По-моему, я довольно ясно выразился, — чуть приметно усмехнулся Соколов. — У меня, Николай, особый интерес к этому загадочному черному квадрату…